заметки сопровождались большими карикатурами, нарисованными или учителем рисования Шунайловым, или учеником пятого класса Семеной. После газеты была поставлена пьеса Мольера «Плутни Скалена», в этой пьесе Борису досталась роль господина Жильбера. Нужно заметить, что в это время в Шкотове драмкружок, руководимый служащим волисполкома Ковалевским и его помощником, мужем учительницы русского языка Мищенко, почти каждый спектакль ставил пьесы Мольера, и не потому, что руководители кружка уж очень любили этого автора, и не потому, что этого очень хотели актёры, а главным образом потому, что пьесы Мольера – комедии очень нравились зрителям, а других комедий, более современных или даже классических, в библиотеке культотдела волисполкома не было. Вот поэтому-то в течение зимы 1923–1924 года жители села Шкотово сумели познакомиться почти со всеми произведениями Мольера.
Руководитель драмкружка, или, как его почтительно называли, режиссёр, был довольно странным человеком. В волисполкоме он служил секретарём, работа отнимала у него не очень много времени, но он был занят чуть ли не круглые сутки, так как всё свободное время отдавал драмкружку. Он не только подбирал пьесы, не только активно руководил репетициями, стараясь втолковать характер того или иного лица, которое должен был изобразить доморощенный артист, но и сам изготовлял костюмы, реквизит и декорации, иногда растрачивая на приобретение материала весь свой заработок. Правда, и костюмы, и декорации в большинстве своём шились и делались из какой-нибудь самой дешёвой материи, а всякие украшения – из обыкновенной ёлочной бумаги, причём все раскрашивались самыми обыкновенными клеевыми красками. Но при достаточно скудном освещении сцены и при невзыскательном вкусе шкотовских зрителей видом этих камзолов, панталон, шляп и «богатой» мебели все оставались довольны. Самого же Ковалевского это как будто и не беспокоило. Ему, видимо, доставлял удовольствие сам процесс творчества.
У него был активный помощник, громко именовавшийся заместителем режиссёра, а по должности занимавший более высокое положение – Мищенко. И если на работе Ковалевский беспрекословно выполнял все указания Мищенко, то на сцене клуба таким же диктатором по отношению к своему другу являлся Ковалевский.
По внешности они разительно отличались. Ковалевский – подвижный, сухонький, чёрненький, почти всегда плохо выбритый, с блестящими чёрными глазами и быстрой жестикуляцией, составлял полную противоположность Мищенко. Тот был высоким красивым блондином с голубыми глазами, всегда аккуратно одетым и даже наодеколоненным, медлительным в движениях и являл собой олицетворение амплуа первого любовника.
Он около года назад женился на Софье Григорьевне – учительнице русского языка и привлёк и её к участию в драмкружке в качестве постоянного суфлёра.
Когда эти два приятеля возвращались после очередной репетиция, то глядеть на них было даже смешно. Мищенко спокойно, с достоинством, шагал крупными шагами, ведя под руку свою
