в нашу церковную жизнь. Несомненно он дан под давлением большевиков. Я прямо не знаю, что делать. Первою мыслию моею было немедленно ехать к Вам на совет: что же теперь делать. Такой же указ получен и на мое имя. Я пока их не оглашаю и лишь в частном и совершенно секретном порядке познакомил с ним членов Епарх[иального] Совета. Разрешите мне приехать к Вам, вызовите телеграммой. Нужно всесторонне обсудить положение. И почему, и зачем вся эта тягота сваливается на меня, просто можно с ума сойти. Со страшным нетерпением буду ждать Вашей телеграммы, а пока не буду ничего предпринимать <…> Как мы будем жить без объединяющего всю нашу Церковь центра?»[212].
В этом же письме митрополит Евлогий оправдывается перед митрополитом Антонием, как перед старшим, по поводу своего участия в крестном ходе вместе с англиканами[213]. Важен и еще один момент. Выше говорилось о письме Э. Колтона, подтверждавшем факт признания Зарубежного ВЦУ Святейшим Патриархом. О встрече между Патриархом Тихоном и Колтоном в Карловцах уже знали. Митрополит Евлогий подтвердил этот факт и истолковал разговор между Патриархом и Колтоном исключительно в пользу митрополита Антония и Высшего Церковного Управления заграницей. Митрополит Евлогий пишет: «У меня в Берлине был представитель Всемирного Союза Христианской молодежи г. Колтон, только что возвратившийся из Москвы и имевший там беседу с Патриархом Тихоном. По словам Колтона, Патриарх во время беседы с ним высказал свое мнение, что для умиротворения американской церковной смуты было бы полезно м[итрополита] Платона сделать главою всей Американской миссии, арх[иепископа] Александра послать в Канаду, а еп[ископа] Антония – на Аляску. Т[а]к[им] обр[азом], это, как видите, не категорическое распоряжение Патриарха, а лишь высказанное в частном разговоре мнение»[214].
Итак, митрополит Евлогий фактически устранился от исполнения указа. Протопресвитер Г. Шавельский, оценивавший такое поведение митрополита Евлогия как неправильное, впоследствии писал, что по получении патриаршего указа он должен был просто сказать «Руки прочь!» и взять управление Зарубежной Церковью на себя[215]. Действительно, в июне 1922 г. это было вполне возможно. Но архипастырь повел себя по-другому.
Несмотря на то, что требуемая митрополитом Евлогием телеграмма была получена, выехать он не смог и 28 июня 1922 г. направил митрополиту Антонию новое письмо. Из него следовало, что митрополит Евлогий продолжает отказываться от прав, предоставленных ему указом. В этом письме митрополит Евлогий просит митрополита Антония до их личной встречи оставить в управлении Зарубежной Церковью status quo. При этом митрополит Евлогий просит, чтобы свои распоряжения (!) митрополит Антоний передавал ему через Махароблидзе[216]. Сама же встреча между двумя архипастырями
ГА РФ. Ф .6343. Оп. 1. Д. 4. Л. 2–2 об. 5 об. Архиепископ Никон, цитируя это письмо митрополита Евлогия, приводит следующие слова: «Я за этим документом никакой обязательной силы не признаю, хотя бы он и был действительно написан и подписан Патриархом. Документ этот имеет характер политический, а не церковный. Вне пределов советского государства он не имеет значения ни для кого и нигде» (Никон (Рклицкий), архиепископ. Указ. соч. 1961. Т. 7. С. 10). Однако подобных высказываний в письме митрополита Евлогия нет. Хотя эти слова действительно принадлежат митрополиту Евлогию, они были сказаны не в 1922, а только в 1925 г.(см.: Польский М., протоиерей. Каноническое положение Высшей Церковной власти в СССР и за границей. С. 135).
ГА РФ. Ф .6343. Оп. 1. Д. 4. Л. 6.
ГАРФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 4. Л .5.
ГАРФ. Ф. 1486. Оп. 1. Д. 8. Л. 646.
ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 4. Л. 11–11 об.
