Евлогия кажется странной – не он ли менее, чем за три месяца до этого сам мыслил подобным образом? Однако недоумение исчезнет, если вспомнить, что отношение к указу № 348 (349) не единственный пример непоследовательности архипастыря. Чем объяснить тот факт, что он, известный до революции монархист и консерватор, в эмиграции резко поменял свои убеждения? Чем объяснить то, что пред лицом Архиерейского Синода митрополит говорил одно, а по возвращении в Париж другое?
Архиепископ Никон объясняет перемену в политических взглядах архипастыря влиянием либеральных церковно-общественных кругов, пребывавших «во власти идей февральской революции» и желавших противопоставить митрополита Евлогия консервативному Архиерейскому Синоду в Карловцах. Среди этих «влиятельных кругов» архиепископ Никон называет газету «Дни» (орган А. Ф. Керенского), «Возрождение» (П. Б. Струве), «Последние новости» (П. Н. Милюков). О «политиканствующих советниках», имевших влияние на митрополита Евлогия, свидетельствует и архимандрит Киприан (Керн)[220]. Псаломщик М. Леонович в своем письме митрополиту Сергию (Страгородскому) утверждал, что митрополит Евлогий является «послушным орудием» В. Н. Коковцова[221]. Сам митрополит Евлогий говорил о влиянии на него М. Н. Гирса[222].
Н. М. Зернов говорит, что в среде церковной эмиграции сформировалось течение, идеологами которого были протоиерей С. Булгаков, Н. Бердяев и Г. Федотов. Это течение отказалось от идеи крестового похода против большевиков и сгруппировалось вокруг митрополита Евлогия за неимением более отвечающего его воззрениям архиерея[223].
По мнению архиепископа Никона, свое отношение к постановлению Патриарха митрополит Евлогий поменял в Киссингене, когда узнал отношение влиятельных лиц к указу № 348 (349)[224].
При этом, митрополит Евлогий с огромным уважением относился к митрополиту Антонию и, находясь в Сремских Карловцах, не мог отстаивать идеи, внушенные парижским окружением. Это помогает понять двойственность поступков митрополита Евлогия.
Не желая бросить тень на митрополита Евлогия, хочется все же отметить, что влияние окружения, с одной стороны, и искренняя расположенность ко многим зарубежным иерархам, с другой, действительно объясняет в поведении архипастыря многое и помогает понять глубины церковного разделения в русской эмиграции.
Не менее интересной представляется позиция митрополита Антония (Храповицкого). От мнения Председателя Зарубежного ВЦУ зависело многое. В отличие от митрополита Евлогия митрополит Антоний изначально был готов выполнить указ. Его реакция была однозначной – он направил митрополиту Евлогию телеграмму на французском языке следующего содержания: «Волю Патриарха необходимо выполнить немедленно приезжайте»
Киприан (Керн), архимандрит. Воспоминания о митрополите Антонии (Храповицком) и епископе Гаврииле (Чепуре). М.: ПСТБИ, 2002. С .54.
Архив ОВЦС. Дело «Митрополит Сергий, переписка. Западная Европа, 1927–1930». Л .136 об. Хотя к словам Леоновича, как человека обиженного на своего архиерея (см. Евлогий, митрополит. Путь моей жизни. С .373), следует относиться осторожно, его мнение о несамостоятельности митрополита Евлогия вполне согласуется со свидетельствами других лиц.
Евлогий (Георгиеский), митрополит. Путь моей жизни. С .373.
Зернов Н. М. Юрисдикционные споры. С .124.
Никон (Рклицкий), архиепископ. Указ. соч. Т. 7. С. 26, 17.
