смотрела ему в глаза, затем откинула назад голову в припадке истерического смеха.
Фюзелли побагровел, вскочил на ноги и вышел, с такой силой захлопнув за собою дверь, что стекла зазвенели. Он торопливо зашагал обратно в лагерь. По главной улице медленно пыхтела, обдавая его грязью, длинная вереница серых грузовиков. У каждого из них впереди был прикреплен желтый газовый фонарь, слабо освещавший заднюю стенку переднего грузовика. Фюзелли уселся за конторку сержанта и начал сердито переворачивать страницы маленькой голубой книжки воинского устава.
Луна отражалась в фонтане на конце главного сквера города. Была теплая темная ночь; луна бледно сияла сквозь легкие облака, точно просвечивая через тонкий шелковый занавес.
Фюзелли стоял у фонтана с папиросой в зубах и не отрывался от желтых окон Cheval Blanc на другом конце сквера, откуда доносились звуки голосов и щелканье бильярдных шаров.
Он стоял спокойно, выпуская едкий дым папиросы через ноздри; в ушах его раздавался серебристый плеск воды в фонтане. В ветерке, порывисто дувшем с запада, чередовались маленькие струйки теплого и свежего воздуха. Фюзелли ждал. Время от времени он вынимал часы и напрягал зрение, чтобы что-нибудь увидеть, но темнота мешала разглядеть время. Наконец раздался низкий надтреснутый звон колокола на церковной башне: пробило один раз. Должно быть, была половина десятого.
Он медленно пошел по направлению к улице, где помещалась мелочная лавка Ивонны. Слабый свет луны озарял серые дома, закрытые ставнями окна и беспорядочные красные крыши с множеством маленьких слуховых и чердачных окон. Фюзелли чувствовал в себе восхитительное довольство окружающим миром. Он почти осязал тело Ивонны в своих объятиях и улыбался, вспоминая гримаски, которые она ему делала. Он крадучись прошел мимо закрытого ставнями окна лавки и нырнул в темноту под арку, которая вела во двор. Он шел осторожно, на цыпочках, держась близко к поросшей мхом стене, потому что слышал во дворе голоса. Он заглянул за угол дома и увидел несколько человек, которые стояли разговаривая на пороге кухни. Он отдернул голову обратно в темноту. За кухонной дверью он успел заметить темную круглую форму бочки. Если бы только ему удалось проскользнуть за нее, как делал это обыкновенно, он мог бы подождать там, пока люди не разойдутся.
Тщательно придерживаясь тени вдоль забора, окружавшего двор, он проскользнул на другую сторону и готовился уже броситься за бочку, как вдруг заметил, что там уже кто-то есть.
Он задержал дыхание и замер с сильно бьющимся сердцем. Фигура обернулась, и в темноте он узнал круглое лицо старшего сержанта.
– Не можете ли вы потише? – ворчливо прошептал старший сержант.
Фюзелли стоял тихо, сжав кулаки. Кровь горячей волной стучала так сильно в его голове, что череп звенел.
«Все-таки старший сержант – это старший сержант, – мелькнула у него мысль. – Никак нельзя с ним ссориться».
Ноги Фюзелли механически отвели его назад в угол двора, где он прислонился к сырой
