в основном бывшие «голштинцы», уже открыто выступили против Хорна, обвиняя его в «английском» уклоне и пренебрежении Россией.
Интересно, что реальные вожди ещё зарождавшейся партии «шляп» Карл Густав Юлленборг и барон Даниэль Никлас фон Хёпкен, связанные в это время с проавстрийской партией короля Фредрика I и пытавшиеся с её помощью свалить А. Хорна, держались на первых порах от французского посла подальше. Более того: они даже поддерживали регулярные контакты с Бестужевым и не гнушались брать от него деньги. Напрасно Э. Финч предупреждал своего русского коллегу о контактах с этими «знатными персонами» – Бестужев, создавая прорусскую партию, стал сближаться именно с ними! Он докладывал в Петербург, что их симпатии к Франции мотивируются не доброжелательством к ней или ненавистью к России, а их враждой к Хорну и ненавистью к Англии. Во-первых, это была слишком зыбкая и неустойчивая база для выстраивания долгосрочных отношений, а во-вторых, что более важно, это мало соответствовало действительности25.
Кто же такие были Юлленборг и Хёпкен, сначала так понравившиеся М.П.Бестужеву и сыгравшие одну из главных ролей в русско-шведских отношениях в последующие годы?
Юлленборг (1679—1746), выходец из средних слоёв дворянства, ещё в начале века начал свою дипломатическую карьеру секретарём шведской миссии в Лондоне. В последние годы правления Карла XII он, возглавляя уже там шведскую миссию, оказался замешанным в якобитский заговор против короля Георга I, был арестован, посажен в тюрьму и отпущен домой после личного вмешательства короля Швеции. С тех пор он стал ярым противником Англии. Поговаривали, что его супруга в этой ненависти не имела себе равных.
Но Юлленборг был не только англофобом, но и ярым русофобом. М.П.Бестужев-Рюмин не знал, что в бытность свою послом Швеции в Лондоне он в 1716 году выпустил брошюру под названием «Северный кризис или беспристрастные суждения о политике царя». Беспристрастностью в ней, естественно, не пахло. В ней царь Пётр изображён как деспот и алчный и честолюбивый властитель, занятый исключительно расширением богатства и территории России за счёт других народов. Пётр – главный зачинщик Северной войны и её непомерного затягивания. Чтобы достичь господства в Балтийском море, он способствовал взаимному уничтожению шведского и датского флотов. Юлленборрг пугает англичан проникновением русских в Турцию и Персию, а европейцев – распространением русского влияния в Германии. Вывод однозначен: царь и Россия стали угрозой спокойствия не только своих соседей, но и всей Европы. Так что миф о всеобщей угрозе Европе со стороны России возник задолго до появления упоминавшихся выше «Московских писем» француза Ф. Локателли.
После возвращения из лондонской тюрьмы Юлленборг стал заместителем Гёртца на мирных переговорах с Россией на Аландских островах в 1717—1718 гг., а после
Переход Юлленборга и Хёпкена во французский лагерь, как утверждают некоторые шведские историки, был связан с побегом упомянутого выше русского дипломата Панова. Секретарь русского посольства попросил убежища у Кастехи и прихватил с собой список шведских политиков, принимавших от русского посла деньги. Среди них значились имена Юлленборга и Хёпкена. При установившейся при Хорне практике расправы с «предателями», им как минимум грозила потеря карьеры, а как максимум – головы. Кастеха дал последним ясно понять, что в случае их сотрудничества с ним тайна русских взяток будет похоронена.
