кстати вспомнил о согласии. Конституция твоя, Никита Михайлович, не соединяет нас, а разводит. Как, впрочем, и всю Россию.
Муравьев. Не слишком ли ты грозно судишь, Павел Иваныч?
Пестель. Выслушай меня. Все граждане равны перед законом.
Муравьев. То же говорю и я.
Пестель. Говоришь, но не боле. (С усмешкой.) Высокие слова до сей поры наше главное национальное богатство. Какое равенство можешь ты утвердить, коли, приглашая избирать землевладельцев, ты таковыми не считаешь не только бывших крепостных, но даже прежних военных поселян, даже вольных хлебопашцев. Стоит делать революцию, чтоб укрепить аристокрацию!
Муравьев. Павел Иваныч, перед нами страна нищая и невежественная. Нужно иметь достоинства, медленно создавшиеся и оттого прочные, чтобы осмелиться повести державный корабль. Твой же план мне известен – отнять у законных владельцев их землю. Пестель, остановись!
Пестель. Да, на том я стою – половина всех угодий должна поступить в общественное владение.
Муравьев. Ты попрекал меня Бентамом. Но чем ты сам не аббат Курнан?
Пестель. Увы, до аббата мне далеко. Столь чтимый мною аббат полагает непременным разделить на равные участки две трети всей земли, треть же сдать в аренду.
Муравьев. Немного же будет у него последователей среди наших.
Пестель. О, последователи уже были. Хотя навряд они читали Курнана.
Муравьев. Ты вспомнил, видно, Пугача? Так вспомни и о реках крови.
Пестель. Следуйте разуму, и в государстве будет мир. Вы стремитесь дать крестьянину свободу, но для него ее нет без земли.
Муравьев. Пестель, ты знаешь ли, чего хочешь? Ты вызовешь к действию силы темные и необузданные. Власть пьянит и мощный разум, а ежели он к тому ж исторически не дозрел, ежели он не опирается на дух высокий, ежели он весь поглощен заботами буднично-земными, прямодушно-корыстными, то какая же участь ждет страну? И ты веришь, что можно сдержать стихию?
Пестель. Если отвергнуть твое разделение государства на огромные державы, если понять, что федеративное устройство есть для Руси величайшее зло, то власть центральная столь укрепится, что никакие смуты не будут ей страшны.
Муравьев. Будем говорить начистоту – победи мы нынче, что стал бы ты делать?
Пестель. Я добился бы тотчас же двух приказов. Первого – Святейшего Синода народу русскому о присяге временному правительству. Второго – от Сената о введении конституции.
Муравьев. И положил бы основой Пестелеву «Русскую правду».
Пестель. Я тружусь над ней неустанно.
Муравьев. И долго ли будет действовать это временное правление?
Пестель. Кто знает? Может быть, два года, может быть, десять.
Муравьев. И, разумеется, власть его будет неограниченной?
Пестель. Чтоб ввести новое образование, потребны и время и неограниченная власть.
Долгая пауза.
Муравьев.
