управа. И управлять ею будете вы.
Поджио. Я сделаю все.
Пестель. С богом, брат. Коли будет что спешное, я к вам пошлю капитана Майбороду. На него полагайтесь, как на меня. Он человек твердый, деятельный, мне преданный безгранично.
Поджио. Прощайте, душа моя с вами.
Обнимаются. Поджио уходит. Почти сразу же появляются Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин.
Муравьев-Апостол. Мы пришли проститься…
Пестель. Я был вам душевно рад, Сергей Иваныч. Судьба не балует нас частыми свиданиями. В этом, быть может, ее коварный умысел.
Муравьев-Апостол. Можно взглянуть и с иной стороны – провидение нас оберегает. Впрочем, вы знаете все обо мне от Михаила Павловича, равно как и я от него – об вас.
Пестель (Бестужеву-Рюмину). Итак, вы едете в Киев. Вы встретите поляков?
Бестужев-Рюмин. Надеюсь. Граф Олизар и граф Хоткевич меня ждут.
Пестель. Передайте ж им, что я вместе с князем Волконским готов продолжать с ними сношения. Мы можем принять князя Яблоновского и Гродецкого в удобный им срок.
Муравьев-Апостол. Павел Иваныч, они явятся не за тем, чтобы получить приказы. Они прежде хотят услышать о независимости своей отчизны.
Пестель. Что ж, мы готовы говорить о польской независимости, но взамен просим заверения в одинаковом образе правления и откровенности о всех их сношениях с другими обществами в Европе. С цесаревичем же они обязаны поступить, как мы с великими князьями.
Бестужев-Рюмин (весело). О, в этом к согласию прийти нетрудно.
Пестель. Как намерены поступить Соединенные славяне? Будут ли с нами или же, подобно полякам, жаждут независимости?
Бестужев-Рюмин (не скрывая улыбки). Тут дело сделано. Я перевел их всех в Васильковскую управу.
Короткая пауза.
Пестель. Что ж, господа, я вижу, Васильковская управа стала душою Юга. С нею сносятся охотней всего.
Муравьев-Апостол. Кто ж еще, Павел Иваныч?
Пестель. Хоть бы князь Трубецкой, дорогой друг. Впрочем, божусь, я его понимаю. Ваши отличные качества делают беседу с вами сущим наслаждением. Я же, бесспорно, собеседник не из приятных.
Муравьев-Апостол. Нужны ли эти слова меж нами? И вы и я – мы знаем вам цену.
Пестель. Тогда к чему бы напоминать, что поляки ко мне не за приказами едут?
Муравьев-Апостол. Это надобно помнить для пользы дела.
Пестель. Друзья мои, мы – на войне. Неприятель в Петербурге. Неприятель – вокруг нас. И на войне не обойтись без приказов.
Муравьев-Апостол. Так где же они? Я их ждал терпеливо. Я хотел выступить еще в двадцать третьем годе. Я был готов к сему в двадцать четвертом. Вы мне внушали, что срок не пришел. Что ж, еще год миновал в бесплодных спорах. А ныне я явственно слышу упрек за то, что Васильковская управа еще дееспособна. Похоже, единственный приказ, коего я могу дождаться, – это приказ ожидать приказов.
Бестужев-Рюмин.
