была полная, более чем полная – я никогда не видела такого большого, такого яркого лунного диска.
И еще у этой луны был необыкновенный цвет.
Она была не бледно-серебристой, как обычно, но тускло багровой, как будто окровавленной…
По реке от луны побежала дрожащая, колеблющаяся дорожка – и женщина, которую принесли в паланкине, поплыла по этой дорожке навстречу луне…
Казалось, она плыла не в воде, а в лунном сиянии, постепенно растворяясь в нем…
В какой-то момент она повернула к берегу, и я увидела серебряный венец на ее голове. Камень в этом венце был теперь не серебристо-голубым, как прежде, а багровым, как будто наполненным кровью. Он вобрал в себя багровые отсветы луны…
И вдруг кто-то из свиты ночной принцессы громко вскрикнул, показав на меня рукой.
Принцесса испуганно вскрикнула, отшатнулась, серебряный обруч упал с ее головы.
Камень выпал из своей оправы, подкатился к моим ногам.
Я машинально подняла его.
И тут же все спутники принцессы гневно закричали, а несколько человек бросились ко мне…
Я побежала прочь, не глядя под ноги, не разбирая дороги.
Я бежала легко, как бывает только во сне, словно летела над землей, почти не касаясь ее ногами. Вокруг меня расступались тростники и гибкие прибрежные кусты.
Мои преследователи давно отстали от меня – куда им было угнаться за мной, такой стремительной и легконогой!
Я бежала легко и быстро, и от этого бега в моем сердце закипал восторг. Наконец я запела – запела странную песню, слов которой сама не понимала. Это была древняя песня на древнем, незнакомом языке, которая сама вырывалась из моей груди…
И эта песня прибавила мне силы и легкости, я побежала еще быстрее.
И вдруг каким-то шестым чувством я ощутила, что не все преследователи отстали от меня.
Один продолжал бежать.
Он бежал не так легко, как я, ломая кусты и маленькие деревца, вминая ступни в глинистую почву, – но он бежал так же быстро, как я. Даже быстрее – и понемногу он нагонял меня…
Я испуганно оглянулась – и увидела, что за мной по пятам несется не человек, но странное и страшное существо – получеловек, полутигр. И с каждым прыжком человеческого в нем оставалось все меньше, а тигриного – все больше…
В темноте горели его глаза – как два багровых огня… как два багровых отсвета восходящей луны…
И тут мой преследователь издал странный, щемящий вопль, в котором тоски и боли было больше, чем ярости…
И тут же я проснулась.
В первый момент я не могла понять, где нахожусь.
Какая-то незнакомая комната, старый скрипучий диван с вылезающими пружинами… Душно, пылью пахнет…
И в тишине этой комнаты еще звучал глухой отзвук вопля, который в моем сне издал человек-тигр.
Я вспомнила то удивительное и страшное существо, вспомнила багровый блеск его глаз…
И
