первая русская девушка, которая осилила это сочинение. Позвольте выразить вам мой восторг!
– Я не целиком прочла, – осадила Петю Тасенька. – Но обнаружила там много странного. Например, Кант пишет, что русские не глупы, а вскоре после этого пишет, что глупы. Этот великий ум противоречит сам себе.
Петя растерялся, хотел что-то сказать, но Тасенька не дала ему опомниться:
– А ещё Кант пишет, что в Оренбургской губернии коренные жители настолько дикие, что у них есть обезьяний хвост. И когда я это прочла, то не удержалась от улыбки. Конечно, Оренбургская губерния – глушь, но не настолько же!
– Вот и правильно, внученька, – сказала Белобровкина. – Не верь. Придумают ещё! В оренбургской степи – обезьяны! – Она насмешливо посмотрела на Петю. – Я университетов не кончала, но знаю, что в степи всё больше овцы да кони. А тут вдруг – обезьяны! Да ещё разумные! Может, в Оренбурге овцы с конями тоже разумные?
Младший Бобрич потупился, но вдруг бросил неприязненный взгляд в сторону Ржевского.
– Одного разумного жеребца я знаю. Но живёт он не в Оренбурге.
Поручик покосился на Петю:
– А где же?
Хозяйка дома тут же всполошилась:
– Не всё ли равно, Александр Аполлонович? Хотите ещё чаю?
– Нет-с, – поручик залпом допил чай и поставил чашку на блюдце. – Но я хотел бы переговорить с Таисией Ивановной без свидетелей.
Белобровкина вскинула брови:
– Свататься будешь? Дозрел наконец?
Петя побледнел и осипшим от волнения голосом проговорил:
– Как? Свататься?
Ржевский молча смотрел на «бобрёнка» и даже не улыбался, хотя внутренне хохотал, наслаждаясь эффектом. Особые взгляды, которые Петя бросал на Тасеньку, конечно, означали только одно. А косые взгляды, бросаемые на Ржевского, означали, что «бобрёнок» видит рядом соперника, и вот теперь поручик решил на этом сыграть.
– Нет, так нельзя… – начал было Петя, но Тасенька не дала ему договорить и кивнула Ржевскому.
– Охотно прогуляюсь с вами по аллее, Александр Аполлонович. Я полагаю, что у вас ко мне дело? Поэтому вы и приехали сегодня?
– Именно так.
– Но вы же не собираетесь свататься?
Петя, по-прежнему бледный, чуть порозовел, услышав этот вопрос, а Ржевский досадливо вздохнул, потому что не мог ещё больше досадить «бобрёнку», сохраняя двусмысленность ситуации.
– Никак нет, Таисия Ивановна! Мы же с вами приятели. Но дело весьма важное.
* * *
Как только лакей помог Тасеньке выбраться из-за стола, Ржевский подал ей руку и под пристальными взглядами всех Бобричей повёл прочь.
Даже тогда, когда поручик повернулся спиной, он продолжал чувствовать эти взгляды, а Тасенька будто ничего не замечала. Лишь после того, как тропинка, тянувшаяся от беседки через поляну, вывела на берёзовую аллею, девица вдруг остановилась и прыснула со смеху.
– Александр
