переспросила Белобровкина.
Тасенька повторила вопрос, а старушка хмыкнула:
– Ты не знаешь, откуда дети берутся?
– Я хочу знать, откуда он взялся в наших местах, – всё так же нетерпеливо пояснил поручик.
– Не перебивай! – Белобровкина погрозила Ржевскому пальцем и продолжала: – Так вот… Казимир этот помилование получил, но с условием, чтобы в польские земли не совался. Тогда он решил поселиться ближе к Петербургу, но по пути туда задержался в наших местах. То ли коляска поломалась, то ли занемог, но приютила его здешняя помещица Костяшкина, вдова. Детей у неё до той поры не было.
– А после того, как приютила гостя, дети появились? – спросил Ржевский.
Тасенька задумалась, повторять ли это, но бабушка сама всё расслышала.
– Пошляк! Постыдился бы! Тут барышни за столом, а ты взялся рассуждать, откуда дети берутся.
– Так вы же сами начали! – попытался оправдаться Ржевский. – А я разговор поддерживаю.
Белобровкина отмахнулась и продолжала:
– Да, дети у Костяшкиной появились, но сперва Казимир Крестовский на ней женился. Всё официальным порядком. Даже свадебное путешествие было. Но Костяшкина уж очень казнила себя, что прежнему мужу детей не родила и род Костяшкиных угаснет. Поэтому с самого начала настояла, чтобы дети двойную фамилию носили: пускай хоть такие Костяшкины останутся. И крестили их, конечно, в православии, хотя Крестовский-то сам католик был…
– А его сын? – Поручик никак не мог дождаться окончания рассказа. – Вы сказали, что он нечисть. Почему?
– А? – Белобровкина опять сделалась глухой, поэтому пришлось Тасеньке снова вмешаться.
– Так я к сыну и веду! – воскликнула старушка. – Костяшкина двоих детей родила: сына и дочку, а лет через пять после свадьбы померла. Уж не знаю, отчего, а только Казимир как будто даже обрадовался. С женой жил русским барином, а как овдовел, то зажил польским паном. Детей воспитывал на польский лад, так что сынок его – Владислав Казимирович – вырос поляк поляком. Да и дочка получилась такая же – не барышня, а панночка. Отец просватал её за поляка и в польские земли отправил, и сыну тоже нашёл невесту нездешнюю – полячку. Приехала она из далёкой глуши. То ли возле Карпатских гор это место, то ли в самих горах. Глушь, короче говоря.
– А может, невеста приехала из Трансильвании? – с улыбкой спросил Петя, до этого молчавший.
Тасенька чётко повторила бабушке вопрос.
– А разве там польская земля? – удивилась Белобровкина.
– Нет, – помотал головой Петя, а старушка нахмурилась:
– Раз это земля не польская, что ты меня путаешь? Говорю же: невеста была полячка.
– Да я так, – пытался оправдаться Петя. – Польские земли лежат по соседству с Трансильванией, а в самой Трансильвании находится значительная часть Карпат. К тому же Трансильвания – поистине медвежий угол. Вы сказали «глушь», вот я и вспомнил самое глухое место всей Европы.
– Но
