поднимает руки:
– Осторожность не будет лишней, когда в деле замешаны прекрасные дамы в масках.
Я вздрагиваю. Он что, только что назвал меня «прекрасной»?
Он вновь протягивает мне руку:
– Когда начнем?
Я какое-то время взираю на его руку, а потом подаю ему собственную. От прикосновения к чужой коже я прихожу в смятение. Но не только. Еще есть какое-то сладкое чувство, будто теплые объятия бойкой кантаты.
– Встречаемся в полночь в вестибюле, – велю я, отпускаю его руку и стремительно иду мимо него к лестнице со всем возможным достоинством.
Сработало! Эмерик мне поверил, и меньше чем через час мы встретимся снова на первом уроке.
Если все получится, я могу и в самом деле оказаться такой же, как гравуар из его воспоминаний: свободной.
Глава 5
Встреча с Сирилом проходит быстро, а когда оканчивается, я слетаю вниз по ступенькам, чтобы навести порядок в комнате. Запихиваю под кровать платья и чулки, поправляю покрывало для более приличного вида. Бросив взгляд на маленькие, украшенные серебром деревянные часы на ближайшей книжной полке, я издаю стон. На тумбочке громоздятся грязные бокалы, пол усыпали скомканные листы пергамента с прошлой недели, когда работа над музыкальным сочинением застопорилась; а до полуночи осталась пара минут.
Я хватаю с полки кинжал и запихиваю за пояс, прячу в карман платок и бегу по катакомбам наверх, в театр.
Добежав до вестибюля, я останавливаюсь за углом, чтобы привести в порядок маску и поправить корсет. Выждав, пока дыхание не успокоится, я расправляю плечи и стремительно выхожу.
Эмерик стоит напротив главного входа, неотрывно глядя на острые крыши Шанна и иссиня-черное небо над ними.
– Месье Роден! – Я останавливаюсь на полпути.
– Эмерик, – поправляет он, не оборачиваясь. – Город незабываем ночью, правда? Все эти фонари и дым из труб…
– Мне тоже всегда так казалось.
Он оборачивается ко мне, и глаза его ярки, как звезды за спиной.
– Вы жили в Шанне всю жизнь?
Я достаю из кармана платок. Некогда болтать: Сирил может пройти мимо в любую секунду.
– Нам пора. Завяжите глаза.
Он фыркает:
– Ни за что.
Я делаю несколько шагов вперед, все еще протягивая ему платок:
– Будет… безопаснее, если вы не узнаете дорогу.
– Безопаснее? – он выгибает бровь, но криво ухмыляется в той манере, которая углубляет ямочку на правой щеке. – Простите, но перспектива блуждать с завязанными глазами по полному призраков театру вслед за загадочным фандуаром с кинжалом не выглядит «безопасной».
Я сердито смотрю на него.
– Не говорите глупостей!
– А, так это я глупости говорю? – он качает головой, расплываясь в улыбке.
– Надевай чертов платок!
– Нет!
Я свирепо
