укажу.
Мой друг подошёл к полке с иконами и усердно перекрестился трижды. Затем он придвинул скамью, забрался на неё и начал шарить рукой за иконами.
– Вот она, – он вытащил небольшой суконный мешочек.
Подойдя ко мне, Михайло Васильевич бережно развязал его и аккуратно вытряхнул себе на руку большую каплю… ртути.
Я молча поднял на него изумлённые глаза.
– Да нечто в Англии не водится живое серебро?! Вящий оберег от порчи и злого глаза!
– Вящий оберег?! – вернулся ко мне дар речи, – И ты это дома держишь? В сукне? В руках?
– Как есть. Крест с живым серебром мнози годы оберегал меня от напастей.
– Крест нательный?! Вот это да! А вы это серебро ещё в язвы втираете?
– При иных болезнях его пить довлеет…
– Ты не пил, я надеюсь…
– Господь миловал от таких напастей, да зело исцеляет оно.
Я встал со стула и в растерянности прошагал к печи, раздумывая, что сделать: раскрыть другу всю правду о вредном воздействии ртути или оставить ему слепую веру в чудесное вещество.
– Послушай, Михайло, дело, конечно, твоё, но ртуть – ядовитый металл, её токсичные пары накапливаются в организме и отравляют…
Мой друг смотрел на меня теми глазами, какими смотрят на иностранца, когда он в процессе разговора переходит на свой язык и становится непонятен собеседнику.
– Я имею ввиду, что в Англии, – попытался перевести я, – живое серебро почитают ядом и не держат в доме.
– Вотще, чудодейную силу оно несёт, – барин бережно отправил «магическую» субстанцию в мешочек, снова залез на скамью, снова трижды перекрестился, и вернул оберег на место.
Я вспомнил, что, если разобьёшь ртутный градусник в квартире, следует немедленно вызвать МЧС. Капли же его серебряной воды хватило бы на двадцать градусников, и она мирно хранилась в доме десятилетиями, а может, и столетиями. Стоп! Иконы стоят в каждой горнице, стало быть, и в моей тоже лежит такой кусок ртути! Надо будет убрать его куда подальше. И как только человечество не вымерло при такой медицине! Я читал, что Иван Грозный усиленно лечился ртутью, но, что весь народ занимался подобным самолечением, не знал. Какова была бы продолжительность жизни человека в эти века, если бы он не был так невежественен?
– Послушай, Михайло. Вот ты жалуешься на звон в ушах – так это вполне может быть влиянием ртути, то есть живого серебра.
– Вотще баешь, Алексаша, – слегка обидевшись, возразил хозяин, – да и грешно: серебро святое, ниже от лукавого. Грешно тебе. А в ушах звон – от ранения. Отнележе и звенит. Экий ты!
Мой друг зевнул, погладил живот и произнёс:
– Ну, а теперь почивать. После работы много будет: гряды полоть, морковь копать, малина не собрана, берсень варить надобно…
– Когда же крестьяне СВОЙ надел убрать успевают?
– До
