многие воины понимали, что одержана пиррова победа – если это вообще победа. Мертвых похоронили, раненым оказали помощь, безнадежно искалеченные суда выволокли на сушу. Вожди договорились о продаже и аренде кораблей, о переводе и обмене людей для пополнения экипажей. Но воины – рядовые гребцы и топорники – также нуждались в ободрении. Надо было как-то показать им, что предводители не потеряли уверенность. Требовался некий обряд, способный продемонстрировать, что Великая армия северян, наводящая ужас на христианский мир, осталась непобедимой.
Спозаранку люди столпились за лагерем, на отведенном для тинга участке: здесь люди могли выразить свое согласие с решением вождей посредством вапна такра – ударов мечами о мечи и щиты. Или, в редких случаях и при беспечных вождях, – несогласие.
Еще даже раньше, задолго до наступления дня, предводители викингов составили план собрания, учтя расстановку сил и предусмотрев мнения, способные качнуть в ту или иную сторону настроение их опасных и непредсказуемых подчиненных.
Когда за Шефом пришли, тот был готов – по крайней мере, физически. Его точил голод, жажда вновь иссушила язык и губы, но он был в полном сознании и начеку. Юноша знал, что Эдмунд тоже бодрствует, хоть и лежит не шевелясь, с закрытыми глазами. Потревожить его Шефу помешал стыд.
Появление подручных Змеиного Глаза, как и накануне, походило на лихую атаку. Один из них подскочил к Шефу и сомкнул клещи на штыре. Тот вышел легко, ошейник соскочил, и сильные руки увлекли Шефа в холодный сумрак осеннего утра. По реке еще стлался туман, покрывавший навес орляк был сплошь в росе. Шеф жадно смотрел на нее секунду-другую – вот бы слизнуть.
– Вы разговаривали вчера. Что он тебе сказал?
Шеф помотал головой и указал связанными руками на кожаную бутыль, висевшую у мужчины на поясе. Тот молча отдал. Она была наполнена мутным, густым от ячменной шелухи пивом, – должно быть, набирали с самого дна бочки. Шеф ровными глотками опустошил ее, запрокинул голову и высосал последние капли. Он вытер рот, чувствуя, что раздулся от пива, как мех, и вернул бутылку. Пираты, следившие за его лицом, развеселились.
– Понравилось, да? Пиво хорошее. Жизнь тоже хороша. Лучше скажи, если хочешь еще того и другого. Скажи нам все, что говорил он.
Немигающие глаза викинга по имени Дольгфинн пытливо взирали на Шефа и видели сомнение, но не страх. А также упрямство. И знание. «Парень пойдет на сделку, – решил он. – Если та будет справедливой».
Он повернулся и подал условный знак. От группы, стоявшей чуть в стороне, отделился могучий воин с золотой гривной на шее и подошел, держа руку на серебряном навершии меча. Шеф моментально узнал его. Это был тот самый громила, с которым он сразился на дороге. Сигвард, ярл Малых Островов. Его отец.
Другие отступили, оставив их один на один. Несколько секунд двое изучали друг друга, ощупывая взором с головы до пят, и старший оценивал сложение младшего, а тот всматривался в отцовское лицо. «Он глядит на меня так же, как я на него, – подумал Шеф. – Пытается увидеть себя во мне, как и я себя
