другая – тощая, как весло, третья… да что там обсуждать, какой мужик на такое тело позариться?
– Да-а, – вздохнула четвёрка, покачивая головами, подозрительно оглядываясь по сторонам, – убрать – так убрать.
– Итого – девять, – подвела итог, долго молчавшая, бывший работник НКВД, баба Света. – Теперь убираем по возрастной непригодности, – огласила она, обводя взглядом группу. – Остаётся – шес-те-ро!
– Кто такие? – всполошилась, задремавшая на солнце, как стара кошка, баба Зина.
– Фридка – жена художника, Вероника из пятнадцатой квартиры, новенькая; Танька Соколова – балерина из шестой; Мадленка – жена Славки-бизнесмена; Кристинка – из восьмой и Ритка-студентка из девятой, – хором подвели итог боевые старушки.
– Вот она шестёрка нашенская, – победным голосом провозгласила баба Света, поправляя на голове парик задом наперёд. Тепёрь его лихая чёлка, прядями неопределённого цвета, упиралась в её толстую шею.
– А что теперь? Какие наши действия? – спросила баба Клава, протирая подолом платья, запотевшие от напряжённой мысленной работы, очки.
– Мадленка, её рук дело, – перешла на шёпот баба Зина. – Гляди, сколько мужиков крутются вокруг неё – жуть, войско! Двое караулють, как «вечный огонь» на кладбище героев, третий еду привозит, четвёртый…
– Слабо ей, – перебила соседку баба Света. – Она не дура из-за мимолётного флирта налаженную жизнь портить. Здесь кто-то другой шкодит, вернее другая.
– А может Фридка, жена художника? Скучно ей с ним. Сидит целыми днями, как истукан, на чистый лист глядя. Потом поднимет карандаш, подержит его перед носом, будто измеряет что-то и всё. Вдруг подскочет, как в задницу ужаленый, чиркнёт кисточкой по полотну и опять, как медведь в спячку впадает, – рассуждала бабка Клава.
– Что ты несёшь? – вступилась баба Зоя за соседа. – Он человек творчества, вот и думает, прикидывает. Картину написать, это тебе не борщ сварить!
– Что думать, что думать? – не унималась баба Клава, – я и сама бы нарисовала в два счёта, тоже мне работа. Я внуку Лёшке завсегда рисовала домашние задания для уроков. Пятёрки получала! У меня талант!
– Цыц, не отвлекаться от темы, – привела всех в чувство баба Света, – и так, думаем.
– А я считаю не Фридка это, – вернула тему в нужное русло баба Зоя, – она женщина мудрая, учительницей работает. Не до чувств ей, глупости это.
– Танька Соколова, барелинка наша – её рук дело, – воскликнула возбужденно баба Клава. – Ногами машет с утра до вечера, мужиков завлекает.
Все четверо переглянулись.
– Может быть, может быть, – подозрительно произнесла главный «следователь» баба Света, – похоже на правду.
– А я не думаю, что это Танька-балерунка, – отвергла версию баба Клава.
– Это почему? – прошамкала баба Зоя.
– Тощая она, плоская, как весло. Нет в ней мяса, одна диета с костями.
