Дракон и снова погрузился в реку.
К сожалению, Алёнкин возглас услышал не только он…
Кто-то вдруг навалился на девочку сзади. Она попробовала кричать и отбиваться, но бесполезно – ей накинули на голову какую-то тряпку и утащили в лес.
Дракон был увлечён рыбной ловлей и ничего не слышал. Он удивился, не увидев девочку на берегу, но поймал ещё двух рыб прежде, чем заподозрил что-то неладное. Тогда он выбрался на берег и обнаружил свежий запах двух новых существ. Запах был не очень хороший, понятно было, что существа давно не мылись, но это явно были люди. Дракон успокоился и решил продолжить ловлю.
Ему и в голову не могло прийти, что люди могут быть опасны. Тем более он не мог предположить, что они бывают опаснее зверей.
К несчастью, девочка была в руках именно таких людей. Когда-то, лет двадцать назад, они были разбойниками. Нападали на всех, кто проезжал по дороге, и забирали всё, что могли унести. Но постепенно проезжих становилось все меньше. Пробовали перебраться на новую дорогу, но однажды, после того как развели костёр в священной Перуновой роще, еле унесли ноги от бравых гридинов князя. Пришлось вернуться на старую.
Со временем они окончательно одичали. Спали где придётся, но от скал далеко не уходили. Убивали и съедали всё живое, с чем могли справиться, будь то мышка-норушка, зверь лесной или случайный путник. Единственное, что они ещё делали как люди, – жарили добычу на огне, потому что сырое мясо было не по их гнилым зубам.
…Алёнка прислушалась, о чём говорят похитители. Слова разобрать было трудно. У одного из них явно был хронический насморк, а у другого – меньше половины зубов. Разговор напоминал скорее беседу цепного пса со старой ржавой калиткой, чем человеческую речь.
– Ну, штоу тыу воузишься с неу? Взяу головоу оуб пень, и всёу!
– Шам ты, штарый пень, не шаришь! Не бойша, не жбежит.
Между скал, посреди небольшой поляны, чернели остатки костра. Шепелявый бросил девочку на землю и ловко связал.
– Шичаш дровишек шоберём, коштёрчик ражведём. Девшонка тяжёлая, мяша много. Вшё шражу не шожрёшь, оштальное протухнет, или жверь какой шопрёт. Надо от живой по кушочку хромсать!
– Да я щау один бы её съеу! Я два дня не еу!
Алёнка сильно испугалась. Звать на помощь? Дракон может и не услышать, а разбойники утащат её ещё дальше. Сердце её бешено колотилось. Девочка непроизвольно начала плакать, вызвав довольное ржание людоедов.
– Дяденьки, хорошие, добрые, отпустите меня, пожалуйста! – заныла Алёнка, пытаясь сесть со связанными за спиной руками и вытереть плечом слёзы.
Похитители развеселились ещё больше.
– Оуй! Ща лоупну! Хорошиеу! Оуй! Я два дня не еу, а тебя отпущу!
– Ща, не бойша, ножки отрежем, и побежишь!
Положение казалось безвыходным.
– Мамочка! Дракоша! – крикнула девочка.
– Кого она жовёт?
– Кошку, што ли…
Шепелявый оскалил остатки зубов:
– Теперича, девошка,
