Они сообща расстроят его планы.
Вскоре после этого дядя Кларенс покинул двор – в ярости, как слышала Елизавета.
– Трудно поверить, что он мой брат! – кипятился отец; они ужинали с бабушкой Йорк в ее мрачной столовой зале в замке Байнардс. – Он такого мне наговорил, поверить невозможно. Никогда не встречался со столь неприкрытой завистью.
– Кларенс всегда был своенравен, – отозвалась бабушка. – Помните, какие гнусные слухи он распустил, когда покинул вас и примкнул к Уорику. Меня это задело до глубины души. Он осмелился поставить под сомнение честь своей матери, и без всяких на то оснований!
Елизавета сгорала от любопытства, ей страшно хотелось понять, о чем она толкует.
– Он обвинил мою мать в колдовстве, – сказала королева.
– Он бессердечный сын. Не выказывает уважения ни к кому из нас.
– Но его последний выпад против королевы переходит всякие границы, – сурово проговорил король. – Я не могу это так оставить.
– Что он сказал, отец? – спросила Елизавета, пытаясь разобраться.
Король замялся:
– Он обвинил вашу мать в том, что она будто бы отравила тетю Изабель.
Елизавета онемела и перевела взгляд на королеву.
– Все в порядке, Бесси, – успокоила принцессу мать и погладила по голове. – Ваша бедная тетушка умерла при родах. Никто ее не травил. Как будто я способна на такие вещи! Однако ваш дядя Кларенс всегда недолюбливал меня и моих родных, он намерен подорвать благополучие вашего отца.
– Если проявить к нему снисхождение, можно сказать одно: он убедил себя в том, что бедняжку Изабель убили, – промолвила бабушка.
– Но он неустанно повторяет свои обвинения, и на людях тоже, – прорычал отец. – Утверждает, будто служанка подсыпала его жене яд по наущению королевы. Достаточно плохо одно то, что из-за него несчастную женщину казнили, но теперь он зашел слишком далеко. А когда один из его свойственников был осужден и повешен за использование колдовства против меня и Нэда, у него хватило наглости публично защищать этого негодяя перед Советом и оспаривать справедливость моего суда! – Король стукнул кулаком по столу. – Простите, миледи матушка, но я отправлю его в Тауэр!
Повисла тишина, все были в шоке. Потом заговорила герцогиня:
– Мой сын совершил измену, и ему там самое место. В этой трагедии виноват он сам. Но что вы с ним сделаете? – Она не могла скрыть звучавшего в голосе страха. – Я похоронила пятерых сыновей. И не хочу хоронить еще одного.
– Посажу его в Тауэр немного остудить пятки, – сказал отец. – А когда он раскается, подумаю о том, чтобы его выпустить.
– Он будет сидеть в темнице? – спросила Елизавета, представляя себе сырую темную камеру и размышляя, как вынесет это ее привыкший к роскоши дядя.
– Нет, – успокоил ее отец. – Его будут держать во дворце. С людьми королевской крови положено обращаться не
