отсюда убрали, фундамент залили, развалины снесли бульдозером. Несколько лет это место пустовало, а потом я сдал его компании, которой принадлежит стоянка.
– Так земля все еще ваша?
– Пендергасты не торгуют недвижимостью.
– А-а.
Пендергаст повернулся.
– Рошнуар стоял чуть в глубине, перед ним был английский парк. Еще раньше это был монастырь – огромное здание с эркерами, башенками, площадкой на крыше. Неоготический стиль, довольно необычный для нашей улицы. Я занимал угловую комнату на втором этаже. – Он махнул рукой в пространство. – Одно окно выходило на дом Одюбона и реку, а другое – на дом Ле Претра. Эти Ле Претры… Часами я смотрел в их окна, словно на сцену: обитатели входили, выходили, скандалили… Весьма поучительный пример скверных семейных отношений.
– А с Хелен вы познакомились в музее Одюбона, что через дорогу? – Д’Агоста пытался перевести разговор в русло, более близкое к их задаче.
Пендергаст кивнул:
– Несколько лет назад я одолжил им первое издание одюбоновских «Птиц Америки» для выставки, и меня пригласили на открытие. Музей всегда мечтал прибрать к рукам этот экземпляр, принадлежавший нашей семье. Его получил еще мой прапрадед – по подписке, от самого Одюбона. – Пендергаст помолчал. В тусклом свете фонарей его лицо казалось призрачно-белым. – Как только я вошел в музей, то сразу заметил на другой стороне зала молодую женщину, которая смотрела на меня.
– Любовь с первого взгляда? – спросил д’Агоста.
На лице Пендергаста опять появилась слабая полуулыбка.
– И сразу как будто весь мир исчез, никого не стало. Она меня буквально сразила: белое платье, а глаза такие голубые… почти синие, с фиолетовыми искорками. Очень необычные, я таких не встречал. Она сразу подошла и представилась, сама взяла меня за руку, я едва успел опомниться. В ней не было ничего напускного… Только ей одной я и мог доверять. Безоговорочно… – сказал Пендергаст дрогнувшим голосом, потом заставил себя встряхнуться. – Не считая вас, мой дорогой Винсент.
Д’Агосту удивил брошенный подобным образом комплимент.
– Спасибо.
– Какой же умилительный вздор я тут лепетал, – живо продолжил Пендергаст. – Все ответы лежат в прошлом, но нам самим погружаться в прошлое не следует. И все же для нас – для нас обоих – важно начать именно отсюда.
– Начать? – повторил д’Агоста. – Скажите, Пендергаст…
– Да?
– Если говорить о прошлом, то я кое-чего не понимаю. Для чего им, кто бы они ни были, понадобилось так утруждаться?
– Боюсь, я вас не понимаю.
– Добыть натасканного льва, подстроить гибель немецкого фотографа, заманить вас с Хелен в лагерь, подкупать стольких людей – для этого понадобилось много времени и денег. Чрезвычайно сложный замысел. Гораздо проще похитить или устроить автомобильную аварию здесь, в Новом Орлеане… – Он осекся.
Пендергаст задумался, потом медленно кивнул:
– Именно. Очень интересный
