закатила истерику, – подхватила женщина. – Сказала, что если бы не передала наркотики, ее бы заставили за это заплатить. Поклялась нам, что такое случилось впервые и больше не повторится.
– А кто заставил бы ее заплатить?
– Этого она нам говорить не стала, – вздохнул мужчина. – И вообще, может, она все придумала. Вполне вероятно, что она привезла наркотики для себя. Я… мы не хотели портить с ней отношения. Не хотели, чтобы она на нас обижалась. Этим мы в первую очередь и руководствовались – надеялись сохранить согласие в семье.
– И вот вам результат, – едва слышно произнесла его жена.
Священник жестом намекнул Марте, что пора заканчивать.
– Полагаю, что пока мне достаточно этой информации, – сказала она. – Позвольте только задать вам последний вопрос: как мы можем связаться с отцом Даниэлы?
– С ее отцом? – с презрением бросил мужчина. – Вы хотите связаться с ее отцом? Ну, успехов вам.
– А что такое?
– Он вроде как перебрался в Бразилию. Видимо, там до сих пор и обитает. Даниэлой он ни разу не поинтересовался – она для него будто не существовала.
8
Едва Конрауд переступил порог, как зазвонил его мобильник. Он довольно долго просидел у Эйглоу, пока они обсуждали, что Маульфридюр рассказала после спиритического сеанса об их отцах. Пока это было первым и единственным доказательством того, что мужчины поддерживали связь и после войны. Эта новость оказалась совершенно неожиданной для Конрауда, но Эйглоу она удивила и того больше – она-то считала, что Энгильберт затаил обиду на отца Конрауда и даже слышать о нем не желал.
На другом конце провода была Марта, которая вернулась в управление после визита к родственникам погибшей девушки и позвонила, чтобы подробно рассказать Конрауду об их беседе.
– Разговор наверняка был не из приятных, – заметил тот.
– Они ждут, что ты с ними свяжешься, – сообщила Марта. – Может, тебе к ним зайти?
– Даже и не знаю, – ответил Конрауд. – По большому счету они для меня посторонние люди. Не понимаю, с чего они решили обратиться ко мне… Значит, девушка скончалась от передозировки?
– Похоже, что так, – сказала Марта. – Судя по всему, она начала колоться совсем недавно – на руке есть следы от иглы, но их немного. Так что наверняка просто не рассчитала дозу.
– А что было в шприце?
– Вроде экстази. Но надо, конечно, дождаться заключения экспертов. В последнее время это довольно распространенный наркотик – о нем и в новостях часто говорят.
– Да я новости-то особо и не смотрю, – сказал Конрауд.
– Возможно, она ввела себе то, что сама и провезла. В нашей базе ее нет, так что непонятно, связана ли она как-то с наркодилерами… Ну, если, конечно, не принимать во внимание, что она скончалась в комнате, которую снимает тот тип – Лаурюс Хинрикссон. Наверно, она и правда ступила на эту опасную дорожку совсем
