горе, например, потерю ребенка.
Перебирая бумаги, Конрауд вспоминал рассказы своего отца. Если они с Энгильбертом снова спелись после двадцатилетнего перерыва, это вполне могло быть связано с возрождением спиритических сеансов – больше их вряд ли что объединяло. А если все-таки объединяло, то Конрауду было трудно представить, что это могло быть.
Мучал Конрауда и еще один вопрос, который спонтанно возник у него в голове, когда Эйглоу привела слова Маульфридюр о том, что его отца видели вместе с Энгильбертом незадолго до того, как они оба покинули этот мир. Развивать эту тему с Эйглоу он не стал, а потому не знал, не возникло ли подобной мысли и у нее тоже. По крайней мере вслух она ничего такого не высказывала.
Мобильник Конрауда снова ожил. Бросив взгляд на часы, он констатировал, что время перевалило за полночь. Номера, который высветился на экране телефона, он не знал, поэтому прежде чем ответить, немного поколебался. Голос на другом конце провода Конрауд узнал сразу: это был человек, с которым они много лет проработали вместе и даже были друзьями, хотя теперь их дружба, можно сказать, распалась.
– Еще не спишь, старик? – По голосу Лео Конрауд догадался, что тот пьян.
– А Марта рассказала мне, что ты опять попиваешь, – ответил Конрауд. – Значит, все лечение коту под хвост?
– Да помолчи ты…
– А еще она сказала, что ты докучаешь людям, которые пока еще вменяемы.
– Заткнись!!
– Сам заткнись, – сказал Конрауд и нажал на отбой.
9
Конрауд лучше, чем кто бы то ни было, знал, что полицейские отчеты не раскрывают всей картины происшествия. В них отмечаются лишь основные пункты, которые представляют интерес с точки зрения тех, кто эти отчеты составлял: отдельные показания очевидцев, неполная информация о месте и хронологии событий, самое общее описание причастных к происшествию лиц. Излишние (на взгляд автора отчета) детали, будь то замечания, сделанные во время неформальных бесед, слухи, достоверность которых подвергалась сомнению, заявления тех, кто считал, что обладает нужными сведениями (хотя и делал эти заявления в состоянии опьянения), в отчет не попадали, если только не имелось веских причин их не игнорировать. Да и те, с кем беседовала полиция, нередко не упоминали подробностей, которые были, по их мнению, не важны, за исключением случаев, когда у полицейских уже имелись определенные наработки и они более точно формулировали вопросы. Были и те, кто говорили неправду, даже сами не зная почему. А кое-кто излишне полагался на свою память, которая зачастую подводила, как, например, в случае людей, входивших в круг общения отца Конрауда.
Отчеты об убийстве содержательностью не отличались. Вскрытие показало, что отцу были нанесены два удара ножом, один из которых попал в самое сердце и вызвал обильное кровотечение, в результате чего потерпевший скончался
