о своей покойной супруге, но так ничего и не узнал. Зато их посетил дух матери одной из женщин. Эйглоу объявила, что чувствует в комнате ее присутствие, и что связано оно с серьезной болезнью. В подтверждение этих слов женщина кивнула.
– Речь о твоем муже? – сама не зная почему, спросила Эйглоу.
Женщина снова кивнула.
– Он при смерти, – произнесла тогда Эйглоу.
– Он в хосписе, – вздохнула женщина. – Не знаешь, возможно ли ему как-то помочь?
Дух матери был холоден.
– Она хочет, чтобы ты доверяла врачам, – передала Эйглоу.
В течение следующего получаса происходил обмен вопросами и ответами, после чего хозяйка попросила у приглашенных прощения: она-де уже давно не занималась спиритизмом и устала. Те вошли в ее положение и провели остаток вечера в досужих разговорах, пока не наступила пора расходиться по домам. Теперь у Эйглоу оставалась лишь пожилая женщина, которая дожидалась своего сына.
Звали ее Маульфридюр, и в шестидесятых-семидесятых годах она принимала активное участие в работе Общества эзотерики. Она была замужем за видным целителем-экстрасенсом и в качестве его ассистентки организовывала сеансы и посещения на дому для тех, кто был убежден в способности ее супруга общаться с покинувшими этот мир людьми и желал воспользоваться его услугами. Сама Маульфридюр нисколько не сомневалась, что загробная жизнь существует, и часто говорила о потустороннем мире, где собираются человеческие души, после того как отделяются от тела. К ее мужу выстраивались очереди страждущих узнать, что их ждет на том свете, и Маульфридюр не раз становилась свидетельницей событий, объяснить которые было невозможно, если человек не верил в сверхъестественное. Эйглоу помнила те долгие беседы, что происходили между ними, когда сама она была моложе и лишь открывала в себе способности, предназначения которых до конца не понимала, но стремилась узнать о них как можно больше и при случае использовать. В поисках ответов она обратилась в Общество эзотерики, и Маульфридюр научила ее не бояться собственных ощущений, а воспринимать их как нечто само собой разумеющееся, не смущаясь тем, что она несколько отличается от других людей.
– Он вообще собирается приезжать, этот малый? – произнесла пожилая женщина, имея в виду собственного сына, который и сам был не первой молодости.
– Видимо, он посчитал, что мы не закончим так скоро, – извиняющимся тоном сказала Эйглоу. – Это, наверно, я сплоховала.
– Не беспокойся, – успокоила ее Маульфридюр. – Ты отлично справилась. Впрочем, как и всегда. В тебе есть дух сострадания – это от отца.
Старушка отклонилась на спинку стула.
– А зачем ты сегодня устроила сеанс?
– Что ты имеешь в виду?
– Зачем ты нас позвала? – спросила Маульфридюр. – Почему в тебе снова проснулся интерес к спиритизму?
– Хотела
