стала оглядываться, как бы сподручнее с этим пробраться к выходу. И тут полог шатра колыхнулся и отлетел в сторону.
А она чуть не обмерла.
Думала – все, сейчас он зайдет, и она прямо сейчас умрет на месте от неловкости. Но в шатер вошел отнюдь не ее хозяин, а девушка. Такая круглолицая, узкоглазая, улыбчивая, зашла и замерла на пороге.
Они уставились друг на друга, и неизвестно, кто был растерян больше. Но девушка первой опомнилась и шагнула вперед.
– Тору*, – кивнула, приложив руку к груди, косички из-под странной шапочки качнулись вперед.
– Здрасьте, – пробормотала Аля, поворачиваясь бочком, чтобы не было видно, что она в руках держит.
Девушка значительно отличалась от тех бездушных теток, что держали и переодевали ее тогда, в самый первый раз. Одежда на ней была попроще, гораздо меньше висюлек на шее и в волосах. А главное, она смотрела без того презрительного превосходства. Это было хорошо, но теперь Аля ждала, когда она уйдет, чтобы…
И тут та шагнула к ней, протянула руку и выдала:
– Ег*!
– Что? – вытаращилась на нее Аля.
– Мин* ег, – повторила та, показывая на то, что Аля держала в руках. – Ег!
И придвинулась ближе. А Аля наконец поняла… Ей чуть дурно не стало, замотала головой. Хотела сказать, что только через ее труп. Девушка прыснула в кулачок, пробормотала что-то, потом ткнула себя щепотью в грудь и повторила:
– Мин авах*. Ег.
Подошла и попросту потянула это у Али из рук. Боже, так стыдно ей еще никогда не было. Но девушка фыркнула, эмоционально, но без злости, а потом решительно забрала горшок и вышла.
Аля чуть не села на месте. Ну вот – все. Все. Это был просто финиш. Обезличивание полное. Теперь она даже права не имеет горшки за собой выносить. Хотела снова забиться к стенке шатра, но девушка уже вернулась. В руках у нее была целая стопка каких-то тряпок. Сверху одежда, и было еще что-то.
– Та хувцас*, – сказала она.
Протянула ей из этой стопки халат, штаны и длинную рубаху и еще покрутила кистью – мол, бери. Конечно, Аля чувствовала себя глупо, но переодеться, наверное, стоило. В этом красном она была слишком заметна, и вообще, это навевало ей малоприятные воспоминания. Она взяла у девушки одежду и стала озираться, где бы найти укромный уголок, но такового в шатре воина не было.
И тут девушка оживилась и что-то быстро затараторила. Аля ничего не поняла, но та положила стопку на плетеный столик, а сама вытянула откуда-то из-за войлочной завесы моток веревки и стала натягивать ее между стойками каркаса. И сверху потом перекинула большой кусок ткани. Получилась ширма, которая отгораживала часть шатра. Укромный уголок.
Закончила и улыбнулась, показывая жестом – мол, иди. И повторила:
– Та хувцас.
– Спасибо, – проговорила Аля, прижимая к груди одежду, и для верности еще поклонилась.
Девушка поклонилась в ответ и показала на себя:
– Цецег.
– Что?
