для греческого царя Геракл. Я вам про него рассказывала. И она, между прочим, неплохо у него прижилась…
– Ещё бы. – Фыркнул Диего. – Я её понимаю.
– А я – нет, – заявила Санька, – если привык командовать, подчиниться тяжко. И всё равно будешь искать способ вернуться к прежнему.
– Наверное, она всё-таки дома командовала. – Примирительно сказал Хара. – Как оно всегда получается.
– Ты столько знаешь, – заметил Диего, чуть придержав коня, и поехав вровень с Санькой, – а слово «Асгард» тебе знакомо?
– Странно, что ты спросил. – Поколебавшись, сказала Санька.
– Почему?
– Это слово принадлежит тому же народу, что и руны на твоих костях. А ты его откуда знаешь?
– Говорю же тебе: Солнце знает всё. – Усмехнулся Диего. – Что ещё ты знаешь об этом народе?
– Я рассказывала вам про Беовульфа, и про Тора, и про Эрика Ясноглазого. И про Локи.
– А в той земле ты была?
–Да. – Честно сказала Санька. – Она совсем недалеко от Новгорода и Пскова, откуда родом Игорь и Ольга. Мы туда ездили по путё… – Она вовремя спохватилась, чуть не ляпнула: «По путёвке», закруглилась:
– По пути из варяг в греки. В смысле, из греков в варяги. Всего четыре дня… пути. Не сказала бы, что там очень красиво, здесь красивее. Но интересно…
– А вот, к примеру, эти знаки на костях. Прочесть ты их сможешь?
– Да. – Осторожно сказала Санька. – В основном, смогу. Хочешь усовершенствовать систему гадания?
– Я хочу… – Начал Диего, но тут Чен что-то воскликнул по-своему, указывая вперёд. В небе над лесом кружились коршуны, штук пятнадцать, спускались на землю и снова взлетали.
– Падаль нашли. – Скривился Россомаха.
– Очень много падали. – Негромко произнёс Хара. Диего спешился, отдал поводья своего коня Саньке, сказал:
– Я посмотрю. – И большая кошка мягким гигантским прыжком взмахнула на каменный уступ. Зашипела сверху на них, встопорщив усы, и исчезла.
– Всего-то дохлый лось или медведь. – Заявил Россомаха. – Делов-то. А вернётся, и ещё какую-нибудь сказочку расскажет. – Он всё не мог ему простить розыгрыша с женщинами.
Ехали медленно, настороженно прислушиваясь к каждому звуку, ожидая возвращения Диего, но тот не возвращался. Как все кошки, он был ленив: увидев, что произошло, и, поняв, что опасности никакой, он прилёг на камень над речной долиной и поджидал остальных, греясь на солнышке. Роскошный пятнистый мех блестел и переливался при каждом его движении. Когда остальные выехали на край обрыва, он лениво повернул голову, задрав вверх подбородок, сощурился и хлестнул хвостом, приветствуя их.
– Отец наш Ветер… – Прошептал Хара. Перед ними было побоище. Именно так, и не иначе! Трупов было столько, что не видно было ни земли, ни снега. Коршуны, вороны, лисы, семья медведей устроили себе пиршество, и Санька порадовалась, что смотрят они на всё это издалека и не видят подробностей.
