не доверяйся. – С вызовом глянула на него Санька. – Как я тебе буду доказывать, что не притворяюсь? Если ты мне не веришь?
– Но признайся, это невозможно: относиться так приветливо ко всем… Почти ко всем, кого ты встречаешь.
– А по-твоему, каждого, кто тебе встретился, нужно сразу ставить на место?
– Конечно.
– А если ты по незнанию хорошего человека обидишь?
– А если позволю какому-нибудь уроду потешаться над собой?
– Лучше пусть какой-нибудь урод слегка развлечётся, чем хороший человек обидится. – Убеждённо сказала Санька. – Бог с ним, разберёшься и поставишь на место потом. А вот рану, которую ты можешь нанести, залечить будет трудно.
– А тебе не всё равно, что там творится в душе у того же Барсука, к примеру? Кому нужна его душа, он же так, мелочь придорожная?
– Знаешь… – Санька прикусила губу. Её возмутило то, что сказал Диего, причём сказал искренне, без обычной издёвки, так, что она несколько секунд считала до десяти, чтобы ответить нормально. – Для кого-то мелочь он, а для кого-то – ты. Жизнь штука такая, что может, придётся тебе приползти к порогу этого самого Барсука, и ковш воды у него вымаливать!
– Я знал, что подвох есть! – Обрадовался Диего. – Значит, ты просто заслуживаешь себе на будущее ковш воды! Авось, пригодится, верно?
– Я не знаю, как тебе это сказать. – Призналась Санька. – Мы с тобой слишком люди разные.
– Хорошо. Но, впервые увидев меня…
– Не впервые. – Санька показала ему ладонь. – Не впервые, не забудь.
– Не так-то просто это понять. Нет, я знаю, что это правда, но как?.. Почему полог мира так поступил?
– Чтобы можно было что-то исправить, я полагаю.
– Для них? – Диего кивнул в сторону Хары, медитировавшего на камне, и Чена, как раз в этот миг вылавливающего из угольев ложку, которую уронил туда, пытаясь попробовать своё варево.
– А почему бы и нет? Для них, для Росомахи, и для тебя, в том числе.
– Я не считаю, что они этого достойны. Хара, может быть, он всё-таки принц. Но остальные?..
– Это не тебе решать.
– Правда. – Диего помолчал. Снова пристально посмотрел на Саньку, с полуулыбочкой, которая ему так шла, и чем-то сильно цепляла Саньку, не смотря на неприязнь. – Ты не красивая. – Повторил он, и она покраснела.
– Но на тебя хочется смотреть и смотреть. – Продолжал он. – У тебя глаза, как звёздочки, и улыбка, как солнечный зайчик. Иногда твоя весёлость меня бесит, и я хочу тебя обидеть. Но на самом деле мне хочется, чтобы ты считала меня другом, как и их, и вот так же улыбалась мне. Это возможно?
– Почему ты спрашиваешь?
Он взял её руку.
– Из-за этого. Это можно простить?
– Наверное. – Санька пожала плечами. – Я не злюсь на тебя за это, но я боюсь тебя, потому, что помню, как это было. Дело в этом, а не в обиде там какой-то… Для меня ты – человек, который может так поступить.
– Но ведь человек может исправиться.
– Может. –
