подозрительного не видел. Хотя мы на отшибе находимся, и баловство всякое у нас бывает, но спокойствия больше…
– Ты о деле, – перебил подчинённого пристав и грозно нахмурился.
Полицейский вначале смутился, но потом продолжил:
– Решил я дома в конце улицы проверить. Не знаю, словно под руку кто толкнул, – околоточный осёкся и исподлобья посмотрел на Васильева, негодуя за свою словоохотливость. – Постучался к Анциферовым, а там тишина. Сперва я ничего не заподозрил. Мало ли куда могли семейством поехать. Ну, я дальше с проверкою пошёл по соседям. Вот они мне и сказали, что уже дня два-три никого в доме не видели. А Иона Фёдорович, так хозяина зовут, всегда загодя предупреждал, если куда отлучался. Да и кухарка при них жила, она точно дома должна была быть. Вот тут-то меня и осенило…
– Осенило его… – вполголоса пробурчал пристав.
– Где это они могут быть, думаю про себя, зайду позже. Всякое бывает. Вот под вечер и зашёл. Опять же, ни огонька в доме, тишина. Подозрительно мне стало. Я послал городового за понятыми. Понимаю, что не след вот так в дома врываться. Когда Иванов, это городовой, с двумя соседями пришёл, вот тогда я приказал дверь взломать. Первым вошёл я с проверкой, а как хозяев убитых увидел, то городовых поставил у парадных дверей и у чёрного входа, чтобы никто не смог на место убийства попасть, а сам бросился к господину приставу.
– Это всё?
– Так точно, ваше превосходительство, – отрапортовал околоточный.
– До превосходительства я ещё не дорос, – в задумчивости сказал Филиппов и потрогал пальцами пышный ус.
– Владимир Гаврилович, – окликнул начальника сыскной полиции Васильев.
– Простите, задумался. Мы можем пройти в дом убиенных или подождём Петра Назаровича?
– Давайте, Владимир Гаврилович, пройдёмся с вами.
– Я не против. Только предупредите помощника, пусть господину Стеценко передаст, что мы будем его ждать на месте преступления.
– Непременно. – Пристав снял фуражку с вешалки.
– Вы предпочитаете проехать на экипаже или пройтись пешком? – уже на улице поинтересовался Васильев.
– Лучше нам с вами пройтись, – сказал Филиппов и добавил: – Тем более вам есть, что мне рассказать. Не так ли, Дмитрий Дмитриевич?
Пристав поначалу смутился, прикусил нижнюю губу.
Несколько метров шли в молчании.
– Как бы вам сказать, Владимир Гаврилович…
– Говорите так, как есть, рассказ дальше вашего покорного слуги не пойдёт.
– Убийство четы Андреевых для меня стало громом среди ясного неба. Впереди торжества, юбилей, а в городе, простите, в приданной моему попечению части вот какие происходят происшествия. Признаюсь, я немного оробел. А вдруг преступники не будут пойманы, ведь это пятно на всю оставшуюся жизнь. Вот вчера с расстройства принял, как говорят военные, лишку на грудь. Когда прибыл ко мне околоточный, я…
– Можете не продолжать, – сказал Филиппов, – винить вам себя не в чем. Город у нас большой, жителей, почитай,
