к лунке? Двенадцать, тьма… Нет, она не далее двора! Видимо, верна догадка.
«Поищем Вальтер», – говорит Кромкин. И не ветра в поле. Деревня, возвышенная им до супруги, «пучиной» даёт идею о яме в уборной для тех, кто в трёх деревянных домиках неподалёку. Ему теперь тут болтаться, как дерьмо в ней. А-а-а-и-и-и! По голове не надо! – опять проклятый крик в голове. Не орал эти дни в тюрьме. Демонтаж деревянненького домика! Причина в пучине! Оттого и некогда везти верующих к нему, главному международному сектанту. Ха-хи-и-ха! Петрушка! Впереди выводы от глубокого (метра два в глубину) копания копов… Нервный хохот! Наверное, карлики думают: не в допре они, а прямо в палате для буйных.
Еда: комок макарон, непонятная котлетка. Говорят, в тюрьме великолепная кухня. Для работников тюрьмы, метрономос!
Эндэ
Холодно. Не топлено. Вдвоём с Жанной перекладывают дрова с верха поленницы к печам. Пламя гудит. Тонкие ломтики окорока. До Петра сохранить бы. Жанна тащит вёдра…
У неё линия: «Надо добиваться благоустроенной квартиры». Как-то находит она обмен (четыре комнаты, кухня, ванная, вода и горячая, и холодная). Дом вроде капитальный, но окраина, требуют приплату. Она готова отдать накопленную пенсию за умершего отца. «Из этого дома я уеду только на Ивановское кладбище!» – ответ Эндэ. И внуки против. Варина реакция: «Ты чё, тута центр!»
Дров в тамбуре много, но требуют добавления. Дровяник под горкой, обратно в гору с дровами! Наталья Дионисовна освобождена от такой работы: Фёка умерла, – Варя, а там и внуки, отбыв в лагерях… Помощницу не нанять, тем более на короткое время. Её опора – ребята. И дрова, и картофель, и мука… Мелкий инцидент с допотопным револьвером. Непонятно. Например, Генрих. Он имеет какое-то касательство?
Жанна вроде готова, но дрова…
В прокуратуре опять Варя. Она, бедная дурёха, кидает не в мусор револьвер, а в туалет во дворе! Глупее немецкого мальчика.
Каков результат обыска: что в книгах, вынута ли пуля? Понятые в комнате, а дверь не открывают, говорят тихо. Каков итог?
С Жанной вдвоём коврик крепят обратно. Дыра чуть не до Брюхановых. Мишель бедный мог убить себя! А Пётр с непонятными упрёками: «Навредить хочешь?» И о ремонте: «Надо делать!» Зимой (!) Мол, и в отпуск уйдёт, его работу будет выполнять этот… внук белого офицера…
Да, окружение внуков… Ильин – князь. Генрих – немецкий барон. Осипцев, дальняя родня Демидовых; его прадеда видела: дородный господин… Артур, и тот не круглый плебей. Лавка его предка: вёдра, кадки, бадьи… Иван Захарович – внук богатых крестьян.
Не убедила Петра не идти путём Ульянова-Ленина. У того на деле революция, у этого в теории направить именитых на борьбу с плебеями. Благородная цель. Она не таит от детей былого. Иногда вкрадывались интерпретации в её правдивую речь. Например, внуки говорят: «Мы графы». Папа – дальняя родня графу Строганову, который где-то в Италии. Они просто интеллигенты.
В восемнадцатом году папа говорит: интеллигенты приравнены к…насекомым. «К каким?» – ирония Натали. «Не говорят. В зоологии
