ГСМ.
Уточкин на неуклюжую шутку не отвечает, видимо, вполне пресытившись созерцанием армейского идиотизма.
Приглашаю и его заглянуть в вагон.
Удивляет наличие в вагоне абсолютно целых оконных стекол, сантехники и даже зеркал в туалетах. Но уже в первом от тамбура купе вижу знакомого размера дырочку в перегородке, отделяющей первое купе от второго. Дальше, на том же уровне, отверстия в перегородках между каждыми следующими купе. Между третьим и четвертым дырочка приобретает овальные очертания, а следующие перегородки пуля пробивает уже боком, отображая в отверстиях свой профиль. В девятом купе пуля оставила на стене вмятину и откатилась под один из рундуков, где без труда нахожу ее, одолжив у коллеги для подсветки зажигалку. Пол в вагоне на удивление чист.
– Экспериментаторы хреновы! Проверяли, наверное, сколько переборок пуля из АКМ в вагоне пробить может.
– Кинофильмов насмотрелись, уроды! Типа «Адъютант его превосходительства», где бандит в Кольцова из соседнего купе сквозь стену норовил попасть! Первое купе на предмет обнаружения следов крови и мозгов осматривать не будем – там дырка-то всего одна, а в Парнееве – две. Ага?
– Ага! – соглашается Уточкин.
Убеждаемся, что в купе проводников следов стрельбы нет, и выходим на служебную площадку вагона.
Из тамбура открывается еще одно удивительное зрелище.
Шагах в десяти от вагона, в болоте на покосившихся столбах утопает проволочное ограждение аэродрома. В полукилометре справа – кладбище самолетов. Слева поблескивает на равнине озерко, а напротив межвагонного перехода стоит трухлявый, источенный отверстиями столб проволочного ограждения. Удивляет не вертикальное положение столба в болотистом грунте равнины, а то, что на верхушке столба красуется зеленый стальной шлем – элемент пехотной экипировки. Шлем имеет минимум дюжину пулевых отверстий, что после увиденного на складе ГСМ и в вагоне уже не удивляет.
– Снайперы, мать их… – срывается с уст заместителя прокурора армии.
Меняю стандартный объектив на длиннофокусный. Не слезая в болото и не приближаясь в форменных туфлях к недосягаемому шлему, фиксирую результаты снайперского огня.
При рассмотрении через длиннофокусный объектив поразившая поначалу «трухлявость» столба тоже оказывается многочисленными пулевыми отверстиями и следами касательных попаданий.
– Идем обедать, – говорит Владислав Андреевич.
Прячу в портфель фотоаппарат и отступаю по шпалам вслед за Уточкиным.
Однако не тут-то было. Если по пути к вагону мы смотрели по сторонам, разглядывая неведомые окрестности, то на обратном пути, притомившись, все чаще смотрим под ноги.
Что-то хрустнуло под ногой. Вижу на железнодорожном полотне беспорядочно рассыпанные мелкие, снабженные площадочками для крепления и электроконтактами, белые
