Волчьей горы:
– Эх ты, сено-солома! Я ж говорю тебе, от Березовки до Дубровки верст десять, а то и поболе. А ты мне опять свое – она за Волчьей горой… За Волчьей горой – Дубовка, а не Дубровка, – усердно объяснял он.
Минский заострил внимание на первых сказанных словах Овечкина и тут же повторил их:
– Сено-солома, сено-солома… – Затем, повернувшись к капралу, озвучил пришедшую ему в голову идею: – Юрген, а что, ежели сено – энто лево, а солома – право? Мужичкам нашим деревенским слова сии ведомы всем. Чай, не спутают. Левой-правой! Сеносолома!
Капрал, немного задумавшись, глядя в глаза поручика, повторил:
– Левой-правой! Сено-солома! Хм… Что ж… хорошо, Яков. Я это буду пробовать. – Заинтересовавшись идеей, вскоре капрал покинул общество поручика и нехотя, через силу, направился к своим «заскучавшим» по муштре рекрутам.
– Клюев! – поднимаясь со скамьи, Минский окликнул старого солдата.
– Я, вашбродь!
– Давай перекличку!
– Слушаюсь!.. (И – новоприбывшим рекрутам:) Внимание всем! Слушай команду! – сурово загорланил Клюев, доставая из кармана кафтана изрядно помятый список. – В две шеренги… станови-ись!.. Ровнее!.. Перекличка!..
– Арсеньев!
– Я!
– Троегубов!
– Я!
– Белозеров!
– Я!
– Овечкин!.. Овечкин! – дважды крикнул Клюев.
– Эй, ваше благородие! Едрит твою налево. Овечкин! – рявкнул Минский, уставившись на Лешку, который с невеселым любопытством разглядывал неуклюжие действия рекрутов в поле.
Никита ткнул Лешку локтем.
– Я! – наконец-то откликнулся Овечкин.
– Что, не терпится оказаться средь них?.. Потерпи чуток. Вскорости окажешься, – «утешил» его поручик.
– Жарый! – продолжал Клюев.
– Я! – пробасил Никита.
– Глебов!
– Я!
– Скоблев!
– Я!
Перекличка продолжалась…
– Бамбуров! – вдруг кто-то в стороне в чине майора недовольным голосом окликнул незнакомого полноватого поручика.
– Я, господин комендант! – отозвался тот.
– Ты на кой ляд привез недорослей? – майор вытянул руку и пальцем указал на пятерых, тощих до ужаса, совсем юных мальчишек, с испуганным видом стоящих у барака. – Ты в своем уме, поручик? Им всего-то по четырнадцать годков.
– Ваше высокоблагородие, дак иных-то не было, – стал оправдываться поручик. – Недоимка и так велика.
– Ты что, совсем дурак? Ежели твоя голова полетит, хрен с нею. А свою подставлять мне недосуг. Отправляй их обратно, – сурово распорядился майор.
– Так я, – пытался возразить поручик.
– Отправляй, тебе сказано! – настойчиво
