Вы, наверное, ограничены временем? – Ничего страшного. Если потребуется, мы можем просидеть тут весь день.
Жанетт сосредоточилась на крылышке цыпленка.
– Отлично, кое-какое время нам наверняка понадобится. Разобраться в Лундстрёме не так-то просто. Кроме того, имеются некоторые неясности, связанные с открывшимися фактами.
София отложила пакет на соседнее сиденье.
– Вы нашли этого Андерса Викстрёма, друга Лундстрёма из Онге? – Нет, я утром разговаривала с Миккельсеном. В Онге действительно существует Андерс Викстрём. Или, вернее, Андерс Эфраим Викстрём. Но ему за восемьдесят, и он уже почти пять лет живет в доме престарелых под Тимро. Ни о каком Карле Лундстрёме он никогда не слышал и едва ли имеет к этому отношение.
Услышанное Софию не удивило. Это совпадало с тем, что она все время думала сама. Андерс Викстрём является плодом фантазии Карла Лундстрёма.
– О’кей. Вам удалось узнать что-нибудь еще?
Жанетт запихнула остатки еды в пакет.
– У Лундстрёма на совести есть еще кое-что. Вчера вечером одна девушка дала показания, которые могут иметь значение для моего дела. Сейчас я больше сказать не могу, но там налицо связь с убийствами, которые я расследую.
Жанетт закурила и закашлялась.
– Черт, мне надо бросать… Кстати, хотите?
– С удовольствием…
Жанетт протянула ей зажигалку.
– Вы спрашивали его жену, знает ли она о фильмах?
– Когда Миккельсен спросил ее об этом, она лишь путалась в объяснениях, – немного помолчав, ответила Жанетт. – Она не знает, не помнит, уезжала и тому подобное. В общем, лжет, чтобы его защитить. Что до рассказов Карла Лундстрёма, мне трудно свести их воедино. Эту болтовню об Андерсе Викстрёме и русской мафии. Миккельсен считает, что он откровенно врет.
– Я не уверена, что Карл Лундстрём только лжет, – сказала София, глубоко затягиваясь. – Поэтому, в частности, я вам и позвонила.
– Что вы имеете в виду?
– Мне думается, тут дело обстоит сложнее.
– Вот как? В каком смысле?
– Я считаю, нельзя исключить того, что иногда он говорит правду, а потом его захлестывают фантазии. Или, точнее, вымысел, самообман. Он совершил нечто запретное: посягнул на собственную дочь.
– И поэтому вы считаете, что ему требуется найти способ справиться со своей виной?
– Да. Он начинает настолько презирать себя, что чувствует себя виновным в ряде других насильственных действий, которые на самом деле не совершал.
София выпустила несколько колец дыма.
– Во время нашей беседы он несколько раз возвращался к проблеме “правильного и неправильного” применительно к влечению мужчин к маленьким девочкам, и совершенно очевидно, что он считает это влечение более или менее естественным. Чтобы окончательно убедить себя, он выдумывает такие
