камней и разложил их на столе, – великое богатство наше… И все это на вашей, донской земле…
Лукьян Максимов и Зерщиков изумленно переглянулись и недоверчиво взглянули на царя – дескать, не шутит ли он. Но лицо царя было серьезно и задумчиво.
– Великий государь, – усмехнулся Лукьян, – такого дерма у нас, на Старом поле, великое множество. Хоть Дон пруди им… Только невдомек мне, великий государь, какое же это богатство? Ума не приложу, для чего эти камни. Правда, в студеную пору пастухи те камни в костры бросают, обогреваются, знатно горят они…
– Вот-вот! – оживился Петр. – В том-то и дело, что они зело знатно горят…
Глядя на черные камни, лежавшие перед ним, Петр глубоко задумался.
– Не ведаю, дойдут ли мои руки до этого камня, – раздумчиво проговорил он, – но сей минерал, если не нам, то нашим потомкам будет весьма полезен…[18]
Бережно собрав со стола камни, он снова положил их в карман.
– Богатая у вас, Лунька, земля, богатая. Только не умеете вы из нее богатства брать.
Ясырки – пленные турчанки и татарки – начали подавать обед.
Обед начался с кругляков – пирогов, начиненных рублеными перепелками. За ними последовали холодные закуски: студень, говяжьи языки с солеными огурцами, жареный поросенок. Ясырки не спускали глаз с гостей и, как только одно блюдо поедалось, подавали другое.
После холодных закусок принесли горячие блюда: щи, похлебку из кур, сваренную с сарацинским пшеном и изюмом, суп из баранины с морковью, дулму из капусты с рубленым мясом и огурцами.
Атаман с каждым новым блюдом подливал в кубок вина. Поднимая кубок, провозглашал:
– Здравствуй, наш великий царь-государь в кременной Москве, а мы, донские казаки, на тихом Дону!..
Во время одной из таких здравиц бахмутский атаман Булавин Кондрат порывисто поднялся со скамьи и, высоко подняв ковш, звонко крикнул:
– Здравствуй, войско Донское с верху до низу и с низу до верху!
И, выпив ковш до дна, опрокинул его над своей головой.
Петр остро взглянул на Кондрата, поманил его.
– А ну, молодец, подь сюда. Где я тебя встречал? Обличие твое мне что-то зело знатно…
– Под Азовом, великий государь, в тысяча шестьсот девяносто шестом году, – почтительно, но с достоинством ответил Кондрат. – Я первый со своей сотней на азовские раскаты вбежал…
– Помню, – сказал Петр. – Я тебя не наградил тогда. Какой награды хочешь, казак?
Заметив, что ясырки уставляют стол новыми блюдами – блинцами, лапшевниками, сюзьмой, он хрипло рассмеялся:
– Лунька, что это ты ныне хлебосольный такой? Гляди, обкормишь, беда будет…
– Не обессудь, государь, – наклонил голову атаман, – для своего милостивца, царя-батюшки, ничего не жалко…
– Не жалко? – захохотал Петр. – А вот пожертвовать в казну жалеешь.
Видя, что эти слова не по душе Максимову, захохотал
Сведения о каменноугольных залежах в Донбассе связаны с именем Петра. Во время одной из своих поездок в Азов Петр случайно познакомился с образцами каменного угля и предсказал ему великую будущность.
