напоминает обыкновенные сказки (только без счастливого конца). Например, история с поцелуем Иуды. Якобы предатель таким оригинальным способом показал «группе захвата», кто из собравшихся Иисус. Получается, что они не знали его в лицо. Но такого просто не могло быть, ведь Иисус как ясно из текста того же Евангелия, где говорится о поцелуе предателя, каждый день проповедовал в Храме и был хорошо знаком страже.
Что же получается? Беспристрастный анализ всей истории с предательством Иуды позволяет сделать вывод, что, скорее всего, не так уж был и не прав протестантский теолог Г. Фолькмар (1809 – 1893), утверждавший, что весь рассказ об Иуде и его предательстве является простым тенденциозно-поэтическим вымыслом.
Цитата на полях
Первое издание «Kristus och Judas» было снабжено категорическим эпиграфом, смысл которого в последующие годы будет чудовищно расширен сами Нильсом Рунебергом: «Не одно дело, но все дела, приписываемые традицией Иуде Искариоту, – это ложь» (Де Куинси, 1857). Имея тут предшественником одного немца, Де Куинси пришел к заключению, что Иуда предал Иисуса Христа, дабы вынудить его объявить о своей божественности и разжечь народное восстание против гнета Рима; Рунеберг же предлагает оправдание Иуды метафизического свойства. Весьма искусно он начинает с убедительной мысли о том, что поступок Иуды был излишним. Он (подобно Робертсону) указывает, что для опознания учителя, который ежедневно проповедовал в синагоге и совершал чудеса при тысячном стечении народа, не требовалось предательства кого-либо из апостолов. Однако оно совершилось. Предполагать в Писании ошибку недозволительно; не менее недозволительно допустить случайный эпизод в самом знаменательном событии истории человечества. Ergo, предательство Иуды не было случайным; оно было деянием предопределенным, занимающим свое таинственное место в деле искупления. Рунеберг продолжает. Слово, воплотившись, перешло из вездесущности в ограниченное пространство, из вечности – в историю, из безграничного блаженства – в состояние изменчивости и смерти; было необходимо, чтобы в ответ на подобную жертву некий человек, представляющий всех людей, совершил равноценную жертву. Этим человеком и был Иуда Искариот. Иуда, единственный из апостолов, угадал тайную божественность и ужасную цель Иисуса. Слово опустилось до смертного; Иуда, ученик Слова, мог опуститься до предательства и до обитателя геенны огненной. Миропорядок внизу – зеркало миропорядка горнего; земные формы соответствуют формам небесным; пятна на коже – карта нетленных созвездий; Иуда, неким таинственным образом, – отражение Иисуса. Отсюда тридцать сребреников и поцелуй, отсюда добровольная смерть, чтобы еще верней заслужить Проклятие. Так разъяснил Нильс Рунеберг загадку Иуды.
Улыбнитесь
Тайная вечеря в самом pазгаpе. Входит запоздавший Иисус и, в изумлении, застывает в дверях.
