за тумбу с цирковыми афишами, которые сообщали о новой программе братьев Никитиных, скором приезде клоуна Дурова и приглашении в Москву укротительницы мадемуазель Заниды с дрессированными львами, Сергей увидел, как он незаметно осмотрелся и, не увидев ничего подозрительного, шагнул на тротуар.
Зубов смотрел ему вслед, пока Павел не скрылся в толпе. Минуту-другую он топтался на месте, а потом решительно направился к библиотеке.
18. По пути к Солдатову
Слежку за собой Павел заметил очень быстро. Филёр не отставал и не приближался. В этом не было ничего удивительного. Это ещё раз подтверждало, что за библиотекой ведётся постоянная слежка. Всё нормально. Сейчас главное – не показать, что ты чего-то опасаешься. Ты просто гуляешь. Хотя нет, в данном случае это не подходит. Ты просто спокойно идёшь по делу. А дело у тебя в университете. Ты идёшь и обдумываешь, как будешь решать это дело, какие аргументы приведёшь в свою пользу.
Павел вдруг остановился как вкопанный. Перед ним в витрине фотоателье на углу Калашного и Большой Никитской висел портрет Ирины. Он не сразу понял, что стоит перед той самой мастерской, владелец которой когда-то фотографировал их с Ириной и Сергеем на бульваре. «Но он же обещал!» – вскипел Павел и решительно распахнул дверь. Звякнул колокольчик.
Из глубины ателье показался мастер с очками на лбу.
– Чем могу служить? – произнёс он с дежурной улыбкой и тут же узнал посетителя.
– Вы же обещали… – с возмущением начал Павел.
– Каюсь, – перебил его фотограф, – каюсь. Обещал. Но не сдержал своего слова. Посмотрите, – он провёл по сторонам рукой, и Павел увидел, что на всех стенах ателье висят портреты Ирины.
– Ну знаете! – задохнулся Павел, но фотограф вновь его перебил:
– Вы мне запретили выставить в витрине фото, где вы были втроём, чтобы не компрометировать вашу даму. Но то, что её одну нельзя выставлять, внутри ателье, вы мне не говорили.
– Вы поступили неблагородно, – отрезал Павел.
– Согласен, – покорно признал фотограф, – но она так прекрасна, что я невольно нарушил данное вам слово. – Он переводил восхищённый взгляд с одной фотографии на другую. – От неё невозможно оторвать глаз. Это не только моё мнение. Знаете, с тех пор, как я развесил эти фотографии, число моих клиентов выросло вдвое.
– И тем не менее я вас настоятельно просил.
– Каюсь, виноват, – виновато забормотал фотограф, – мне будет трудно с этим смириться, но если вы настаиваете, то можете забрать себе все фотографии своей дамы.
Павел оторопел от этого неожиданного предложения:
– Почему вы решили, что она моя… дама?
– У меня же глаз, молодой человек. Я это разглядел, как только увидел вас втроём тогда на бульваре. И вы, и ваш друг, уж поверьте мне, в неё влюблены. И если я не ошибаюсь – а я не ошибаюсь! – именно вам она отвечает взаимностью. Или я не прав?
Помимо своей воли Павел вынужден был смущённо кивнуть.
– Ну вот видите! – торжествующе
