Когда так получалось, он с удовольствием слушал похвалы знакомых и коллег. Его уже опасались в Уварово, поговаривали, что лучше не попадаться к нему на перо, пропесочит, выставит на посмешище, потом моргай.
Когда показался поворот на Ржаксу, Анохин окончательно решил забежать к матери, порадовать ее. Она должна быть дома. Два урока сегодняшних уже провела. Теперь, скорее всего, на огороде полет картошку, если, конечно, не задержалась в школе. Анохин выскочил из автобуса, спустился по тропинке с грейдера к придорожной лесопосадке, прошел ее насквозь, вдыхая горьковатый запах листьев и травы и направился по проселочной дороге, тянувшейся по зеленому полю ржи.
Вдали виднелись крыши деревни среди зелени тополей и яблонь. Ветерок теплым дуновением шелестел молодыми стеблями ржи. Невидимый жаворонок сладко, томительно заливался где-то в вышине, и казалось, что сам воздух поет, исходит счастьем, покоем, радостью. Хотелось закричать, запеть, броситься в рожь, упасть на спину. Анохин не сдержался бы, запел, так его распирало, но сзади слышались спокойные голоса знакомых женщин-попутчиц. Подумалось, что они не поймут его, примут за сумасшедшего или пьяного.
На двери веранды висел замок. Анохин прошел мимо порога, двинулся через двор по тропинке на огород. Из-за пышных молодых кустов вишен не видно – там ли мать или нет. Он открыл калитку, прошел сквозь кусты и увидел мать в белом платочке, чтоб голову не напекло, в сиреневом халате, который он привез ей из Москвы. Услышав стук калитки, мать, Ольга Михайловна, подняла голову, оперлась на тяпку, которой полола картошку, взглянула в его сторону и заговорила тревожно и радостно одновременно:
– Ой-ой, Коля! Чтой-то ты среди недели… Случилось что?
– Случилось, случилось! – сиял он, подходя. Обнял, хотя виделись всего три дня назад, в воскресенье. – Я из Тамбова. Заявление с Зиной подали. И еще одна новость…– отстранился он, глядя на мать. – Ни за что не угадаешь!
– Ну, говори, говори!
– Мне предложили стать главным редактором «Комсомольского знамени»! – выпалил он.
– Тебе? Главным! Брось?!
– Да! За этим и ездил в Тамбов. Уже собеседование прошел. Анкеты дали заполнять. В Москве утверждать будут!
– Не сорвется?
– Причин нет.
– Ой, смотри, захотят, найдут… Стукнет кто-нибудь о чем-то!
– Стучать не о чем. Я чист, как ангел! Да и зачем?.. Все неожиданно так произошло. Сразу налетело и закрутилось. Я даже не знал, что главный уходит… Омрачает немного: Алеша рвался на это место, не взяли его. А он, видно, очень хотел…
– А говоришь, некому стучать!
– Ну, мам, мы же с ним друзья! Как ты могла подумать об этом! Я тебе сколько о нем рассказывал. Алеша – замечательный парень!
– Хочешь – не хочешь, а ты ему дорогу перешел. Когда речь о карьере идет, через друзей запросто перешагивают. Сколько таких случаев было…
– Мам, ты же знаешь, никогда я
