пойдешь? Автобусы давно не ходят. Мы тебя отвезем, – с сочувствием ответил дежурный.
– Отвезите, дяденька… мне больше ничего не надо… дяденька…
– Какой я тебе дяденька, – улыбнулся дежурный. Ему на вид тридцати лет не было. – Сейчас оформим заявление…
– Не надо заявлений… я не заявляю… – по-прежнему жалобно бормотала девушка.
– Как это ты не заявляешь! – громко сказал, входя в комнату, Сарычев. – Если мы будем бандитам все прощать, то их столько разведется… Нет, прощать мы не будем!
Девушка быстро вскинула на него голову, взглянула и тут же снова опустила. Сарычев сразу определил, что она из деревни, забитая, перепуганная. Такой что угодно внушить можно. Он решил, что повезло ребятам, что нарвались на такую.
– Успокойся, успокойся, – продолжил он, стараясь говорить доброжелательно. – Идем ко мне в кабинет, сейчас все запишем…
На Мишку со Славиком он не обращал внимания, и они молчали.
– Я не хочу заявления, – упрямо повторила девушка.
– Почему так? – сделал удивленное лицо Сарычев. – Совершено преступление!
– Не хочу, – тихо, но твердо, прошептала девушка.
– Как тебя зовут? – совсем ласково спросил Сарычев, начиная понимать, что ошибся, решив, что им повезло с девчонкой. Забитая, но упрямая. Упрется, не напишет заявления, и все сорвется.
– Валя…
– Ты, Валюша, не бойся. Он теперь не достанет тебя. Решетки у нас крепкие… А вы кто такие? – Сарычев сделал вид, что только что обратил внимание на Мишку и Славика. – Это вы задержали преступника?
– Да, да, мы! – дружно закивали бандиты.
– Ну что, товарищ лейтенант, – обратился Сарычев к дежурному, – совершено преступление, опросите свидетелей, потерпевшую, оформите все, как положено. А Валя завтра успокоится и решит – писать ей или не писать заявления. Правильно, Валюша?
Девушка не ответила, только всхлипнула.
– Так, что произошло и как? – спросил Сарычев.
Валя молчала, опустив голову. Ее рыжие волосы закрывали лицо. Сидела она, сжав колени, натянув на них грязное порванное платье, скукожившись, маленькая, жалкая. Сарычев, глядя на нее, почувствовал раздражение. «Дура недоделанная! Ее изнасиловали, а она, сука, молчит!». Он перевел взгляд на Мишку, и тот заговорил:
– Идем мы, эта, со Славиком по лесопосадке, слышим шум, крик, а там этот хмырь, – показал он рукой на дверь. – Мы туда, а он, эта, на ней… услышал и удирать! Ну, мы его, эта, скрутили! И вот привезли, – указал он рукой на девчонку. – Жалко ее!
– Конечно, жалко! А кому не жалко! Уничтожать бы таких сволочей на месте без суда и следствия, – выругался Сарычев. – Ладно, вы все запишите подробно, в деталях… Валя, а ты откуда возвращалась? Или с ним была?
– Мы с работы шли, – буркнула Валя, не поднимая головы.
– Значит, ты не одна была? Кто еще с тобой был? Куда он делся? Или ты с ним шла с работы?
– Мы с Ленкой шли, с маслозавода…
