отчаяние и такая безмерная боль, что Рин отшатнулся.
– Как же я… Как же мы… Без него…
Она медленно опустилась возле кровати и беззвучно зарыдала, сжимая простыню кулаками.
– Ничего… – Умирающий вдруг открыл глаза, посмотрев на жену мутным от боли взглядом. – Накорми гостя… он… жизнь вам спас…
И снова провалился в забытье.
Огонь в очаге уже догорал, когда Эви, очнувшись от горестных мыслей, подкинула туда еще дров. Прошло около часа, а ее мужу становилось все хуже и хуже. Покрытый холодным потом, он тяжело дышал, черная гниль распространилась не только по ноге, но перекинулась и на руки, грудь, лицо.
Рин, избавившись наконец от мокрой одежды, сидел в одежде с хозяйского плеча и пил горячий травяной чай. Ужин прошел в полном, гробовом молчании. Эви держалась как могла: сжимала в белую полосу губы, отводила в сторону покрасневшие глаза, нервно мяла в руках подол платья.
– Низай храбро сражался, – не выдержал Рин, нарушив тишину.
Женщина лишь покорно кивнула и сжалась в комочек, обхватив плечи руками.
– Беркеры подошли вплотную к вашему дому, если бы не он… вы были бы мертвы.
– Мы уже мертвы, – прошелестела Эви.
Рин вопросительно поднял бровь.
– Разве вы не видите… – Она закачалась на стуле взад-вперед. – Кто нас будет кормить… Нам едва хватает на жизнь… Дети еще слишком малы… У нас нет никого… Некому помочь… Что нам делать… ЧТО?! – Она схватилась за голову и изо всех сил стиснула зубы, подавляя рвущийся на волю крик боли и отчаяния.
– Мамочка… – В комнату зашла малышка, таща за собой любимицу-куклу. – Мамочка… Я не могу уснуть.
Эви тяжело вздохнула, вытерла рукавом глаза и нацепила на лицо улыбку.
– Пойдем, солнышко, сейчас я тебя поцелую, и сон обязательно придет.
– Ласкажи мне сказку, – послышалось уже за дверью.
– Какую, милая?
– Пла тлех блатьев.
Рин тяжело нахмурился, крепко сжал кулаки и уставился в пустую кружку из-под чая.
– Про Мудрость, Могущество и Милосердие? Милая, ты же ее наизусть знаешь. – В голосе Эви слышалась нежность, смешанная с грустью.
– Все лавно!
– Ну хорошо, слушай. Давным-давно…
Жили-были три брата. Родители их давно померли, оставив скудное наследство: дом и небольшой клочок земли, который приносил какой-никакой, да урожай. Жили братья бедно, но дружно. Один хозяйство и огород вел, другой на охоту ходил, третий на базар плоды их труда свозил. И так, кто знает, продолжалось бы до сих пор, если бы не пошли они однажды в лес. Настигла их буря страшная, и, чтобы укрыться от нее, нашли они пещеру, а в ней – лаз. Старший брат, как самый мудрый, настаивал туда не соваться: а ну как на другом конце тоннеля их поджидает страшное чудовище? Средний брат, смельчак и задира, предложил спуститься вниз и исследовать глубины земли: а вдруг там сокровища несметные обнаружатся? Решение оставалось за третьим. Но он побаивался гнева среднего и не осмелился
