его тело встало и пошло. Мы его сожгли. Сожгли. Вот так вот. И я теперь … мне страшно, что мы сделали что-то не так.Мы. Она и Альдо, они, они вместе сожгли его тело. Это в самом деле были “мы”, не она одна.
– Твой друг – он был посвящен Незримым? – помолчав, спросил мужчина.
– Он говорил, что да. У него было имя на языке А, – Мойра собралась и аккуратно выговорила по буквам. – Саардакеш.
Все имена из А звучали для нее странно и чуждо, словно прозвища каких-нибудь демонов. Саардакеш, Даэризеш – разве так могли звать нормальных, обычных мужчин? Даже представить было странно, например, Святого Даэризеша.
Посланник из А свел темные брови вместе, потом кивнул.
– Похоже, в самом деле, был посвящен. Тогда вы все сделали верно – единственно верным способом.
– Правда?..
– Да. В нашей стране принято сжигать тела мертвецов. Я понимаю, для тебя это странно, чуждо – вы такого не приемлете. Но у нас не верят в воскрешение плоти, только в бессмертие души.
– Как же тогда вы все встанете на последний суд? Последнюю битву?
– Милая дева, наш последний суд вершится сразу после смерти, когда наши души, лишенные плоти, боги взвешивают на весах. И тогда они смотрят, что перевесит: наши добрые дела и служение Незримым или наши плохие дела.
– А какие дела считаются хорошими? – Мойра сто тысяч историй слышала о том, что демоны страны А жестоки и коварны, и что они требуют от своих последователей всяких жутких вещей. Поэтому, мол, Лантара и отбивалась и кричала так, когда ее святовали – демоны не хотели ее отпускать.
– Да, что же, хорошее – оно везде примерно одинаково. Почитать своих родителей, беречь своих детей. Подавать бедным, не проявлять жадности. Вести свое ремесло честно и с достоинством. Платить долю королевскую без препон.
– А злые дела?
– Тоже, понятное дело. Воровать, обманывать, убивать. Прелюбодействовать, вкушать нечистую пищу. Нарушать обеты. Это все везде одинаково, везде общее. Некоторые вещи, вестимо, разняться, но не так, чтобы за них воевать.
Посмертие. Посмертие точно разнилось.
– Но если вы все не спите в ожидании Суда, то куда вы отправляетесь, когда умрете?
И куда ушел Альдо, вот что хотела она знать.
– Мы уходим в миры своих Незримых. Становимся частью бесконечной их, бессмертной свиты. Те, кто посвящены Незримому Охотнику, проводят посмертие в Вечной охоте в стране, где много дичи и много лесов. Те, кто идет за Незримым Рыбарем, удят рыбу и ходят под парусами. Те, кто принадлежит Незримой Пряхе – прядут нити судеб тех, кто живет.
– А сколько их всего, ваших Незримых? – с подозрением спросила Мойра.
– Двадцать семь. Но новые Незримые все еще рождаются.
– Это как?
– Люди страны А, которые чем-то особенным отличились, что-то невероятное сделали, могут
