он и, придерживая край своего богатого плаща так, чтобы никого не обметать им, ринулся к выходу.Только бы не оказалось, что он не заплатил, очень отстраненно подумала Мойра и обернулась на окно, в которое он смотрел. Там ничего особенного не было видно: та сторона постройки выходила на берег текущей через весь Святой Престол реки, и в открытые ставни было видно один из мостов через нее, на котором бойко шла торговля. Мойра видела, что чем там только не торговали. И снедь какая-то была, и ткани, и корзинки, и плетеные башмаки, и еще Святые весть что. И только не видела она, что могло так привлечь внимание Даэризеша. Может, ей просто понять не дано?
– А куда он сбежал-то? – спросила Аршава, проходя мимо с очередным подносом.
– Не знаю. Мы говорили, он там, в окне, что-то увидел и велел ждать.
– Да? – Аршава выпрямилась, поставила поднос на стол и пригляделась тоже к пейзажу за окном. – Странно как. Что-то не вижу его. А! Вижу.
Мойра встала рядом с ней, вытягиваясь на мысках, и в самом деле увидела, как Даэризеш, изящно огибая людей, спешит от начала моста куда-то по нему, на другую сторону, быть может? Но что его туда позвало?
– Вот если он сейчас не заплатит, я его старшому нажалуюсь, – проворчала Аршава. Она было уже собиралась отвернуться, заняться своими делами, как обе они увидели, что Даэризеш одним прыжком взлетел на парапет моста. – Это он что задумал? Надеюсь, не купаться? Да в эту воду всю гниль города сливают!..
– Что он делает? – Мойра вцепилась в ее руку, не отдавая себе отчет в том, что делает. Внезапно на нее навалилось чувство дурноты, словно что-то плохое должно было произойти.
– Да что-то я, малышка, не пойму, – посетовала Аршава. Даэризеш тем временем замешкался, покачиваясь на парапете, зачем-то достал из-за голенища сапога длинный и тонкий нож, поднял его – и внезапно буднично и спокойно вонзил его себе в шею, и тут же начал падать вперед, в реку.
– Святушки мои, – охнула хозяйка постоялого двора, и потом, повернувшись к Мойре, внезапно перехватила ее за руку, и строго спросила, глядя в глаза. – Это о чем таком ты с ним беседу беседовала, что он пошел и сам зарезался? Он теперь точно помер, слышишь? В реку же булькнулся, достать и не успеют!.. Что ты ему наговорила?
– Ничего такого, – с ужасом ответила Мойра. Она то и дело возвращалась взглядом к окну, к тому месту, где только что на парапете стоял посланник из страны А, а теперь зеваки толпились стеной, вглядываясь вниз. – Про их богов говорили. Из страны А! Только и всего.
– Только и всего? Только и всего? – Аршава встряхнула Мойру, как собака свою добычу, словно пытаясь из нее вытряхнуть правду. – Только и всего, а он возьми, да и убей себя? Просто так?
– Я ничего ему не делала!
– Что ты ему сказала? Ты понимаешь, что ты человека убила? Что он убился, не заплатив? Что он, может, душу свою из-за тебя проклял?
– Но я ничего ему не делала! – почти закричала Мойра, до которой постепенно доходил ужас того, что случилось, и в чем она оказалась
