южные врата, но отправленный с ним Страж, к сожалению, не успел его довезти.– Святой Гаало спас нас на постоялом дворе, – храбро вставила Мойра, торопясь рассказать о беспримерном заступничестве своего Святого. – Ночью напали кочевники, и Святой Гаало разил их костяными копьями из земли! – она даже изобразила это движение обеими связанными руками разом. – Все силы он отдал за нас, но всех спас, и потом мы торопились его довезти до Святого престола, и довезли, только вот тот человек, который должен был отнести его в Хор святых, он не успел. Я своими глазами видела, как тело Святого распалось на мощи прямо на ходу лошади, – она замолчала, но потом решилась спросить. – А что теперь с ним будет? Он же почти успел. Почти добрался. Разве он может просто вот пропасть, и все?
– Чему вас только учат в этих деревнях, – посетовал писец. – Никакого знания, никакого понимания! И что с вами только делать!
“На Святом Гаало не было греха, но не успел он достичь Хора, и, значит, душа его осталась бродить в мире, пока не растворится, бо сурова воля Святого Неба и Святой земли. Только те Святые, кто достигают Хора, вливаются в него, а голоса тех, кто остался за порогом – не слышны. Хоть и, вижу, светлым Святым он был, но нет ему хода, нет памяти.”
Это было ужасно не справедливо. Но у Мойры была маленькая надежда, что Святой Гаало не будет забыт – все те люди, которых он спас, они его будут помнить, так ведь? И хозяин двора хотел назвать ребенка Гаало, в честь Святого. Может, это зачтется как-то? Перед Небом, перед Землей, перед Императором.
– Это несправедливо. Святой Гаало был лучшим из Святых, – упрямо прошептала Мойра.
“Да закон для всех един”, – покачал головой Святой Атоний.
– О своей бы, грешная, судьбе пеклась, – укорил ее писец. – Что дальше было, сказывай. Вот приняли от тебя Святого Гаало, дальше что?
– Дальше я увидела, как он … почил. И мне было очень грустно. Меня проводили на тот постоялый двор, где хозяйка Аршава.
– Где тебя, грешницу, и поймали.
– Там был этот человек, Даэризеш. Я решила спросить его, как принято хоронить в стране А. Потому что Альдо, вернее, злой дух в его облике, говорил, что там людей жгут, вот почему. Я подумала, что, может, я верно сделала.
– Ты не могла сделать верно, если сделала не так, как сказали тебе Святые, – грозно сказал писец.
– Каюсь, – испуганно отозвалась Мойра. – Но больше я ничего и не делала. Мы просто говорили с ним, он рассказал про своих Незримых демонов, про похороны. А потом велел мне ждать и выбежал наружу. А там и … был таков.
– И ты его, грешница, ничем не пугала, ни к чему не склоняла?
– Да чем ж мне его напугать? – умоляюще посмотрела на него Мойра. Она выросла в деревне, и ничего, кроме нее и не видела, и знать не знала ничего ни про Незримых, ни про Святого Гаало, ни вообще ни про что.
Писец посмотрел на нее внимательно, потом вздохнул и подергал веревку над столом. В комнату тут же вошел ожидавший за дверью стражник.
– В камеру ее. Нам надо
