она только терялась и падала, и было даже, что несколько шагов Сестра буквально проволокла ее по полу. Но привела она ее не в пыточное подземелье – а на кухню.Несколько служек готовили еду, одна женщина мела пол, еще одна – отмывала посуду в чане, и еще одна месила тесто. Именно она подняла на них голову и пошла к ним, вытирая руки о передник.
– Это что у нас, Сестра?
Та молча сунула ей веревку, тряпки и отошла в угол, наблюдая за Мойрой пристальным, почти немигающим взглядом.
– Так-так, все ясненько. Опять замученную душеньку на суд отмывать велят, – поцокала языком женщина и легоньки дернула Мойру за собой. – Давай, грешная, сюда, за ширмочку. Сейчас воды возьмем и вымоем тебя.
– Спасибо, – с трудом смогла сказать девушка. Женщина в самом деле взялась ее мыть, и делала это уверенно и спокойно, без охов и ахов обмывая и следы пыток на теле. – А что со мной будет?
– А это уж, грешная, как суд решит.
– А какой суд?
Это звучало почти нормально. Почти как надо – в конце-концов, именно за судом Мойра и шла в Святой престол, и без суда ей и назад пути не было. А ведь там ждал ее назад любимый дед, который отказывался уходить в землю без того, чтобы вновь ее увидеть.
– Сначала, стал быть, суд живых и Святых. А ежели они ничего не присудят, то Хор Святых вопрошать станут. Но такое редко бывает, обычно хоть люди, хоть Святые что-то да порешают. Разве что совсем сложное дело у тебя. Сложное оно?
– Да вроде… и не очень, – вздохнула Мойра, пока женщина отбирала ее тряпками. – А что за, – она кивнула туда, где за ширмой должна была быть приведшая ее Молчащая Сестра.
– А ты и не знаешь, что ли, – проворчала женщина, не больно ткнув пальцем около одного из ожогов.
– Так-то может и знаю. Но не на самом деле.
– Ну, Святых женщин ж не бывает, так?
– Так.
– Молчащие сестры – ближе всех к ним. Они живые, но живут как мертвые. Обет молчания берут, обед не прикосновения без нужны, и еще много всяких обетов. Так они становятся почти-Святыми.
– А мужчины так делают?
– А зачем им? От них любой умереть может и встать Святым, им и смысла нет.
– Но они же все равно не Святые, так ведь?
– Но пытаются, пытаются, – женщина помогла Мойре одеться в серое рубище и стянула мокрые волосы обратно в косу. – А тебе надо о другом думать – что ты суду говорить будешь и как оправдываться.
Но даже если б Мойра и нашла нужные слова, слушать ее никто не собирался. Молчащая сестра привела ее, все еще мокрую и подрагивающую, в зал, где собралось с десяток Святых и человек пять живых, включая давешнего писца и стражу у входов, когда там уже вовсю спорили о том, что с ней делать.
И, пожалуй, это был первый раз, когда Мойра увидела, чтоб Святые были не очень-то единогласны.
“Невиновна она в том, что
