style="font-size:15px;"> – И Герцог что, казнил?– Конечно. Все мы под Императором ходим, а он – тем более.
За этим он ее расспрашивал, выспрашивал, на что-то намекал? Хочет ее казнить, или что? Хотя если бы хотел – сразу б и сделал.
Но неужели это был Император? Сам Император вот так запросто говорил с грязной деревенской девчонкой? в это было трудно поверить. Хотя до того с ней беседовал целый герцог – и Мойра понимала, что это не какой-то там титул вежливости или прозвище. Он в самом деле был владетельным герцогом – только его владения были подземными, скрытыми от других.
– А Герцог, он как, живой Святой, что ли? – осторожно и опасливо спросила Мойра, когда Диона кормила ее на просторной кухне, а Олух стоял в углу, словно забытые вилы или коса.
– Святых живых не бывает. Но все в его роду становятся Святыми после смерти, – рассказала Диона, так уверенно и гладко, словно повторяя то, что уже тысячу раз говорила. – Герцог наш – из самого древнего рода, только Император знатней его. Да и родня они – в незапамятные времена они породнились, сестра тогдашнего Герцога стала женой Императора, а дочь Императора от первой жены вышла замуж за Герцога.
– Сестру Герцога звали Маара? Мария? – Мойра даже прикусила губу в попытке не бояться и не переживать.
– Точно, так и звали. Давно это было. Много поколений назад, при Герцоге, что стал Святым Мооро, в честь которого ты названа.
– Диона, – позвала Мойра, страшась говорить об этом больше. – А ты как тут оказалась?
– Да как все. Через могилу. Осудили меня к покаянию, положили в гроб, спустили сюда. А тут Герцог со мной поговорил, судьбу определил.
– А давно это было?
– Да еще при прошлом Герцоге. Дааро-то лет двадцать как правит. До него отец его был, Лиисо.
– Святой Лиисо?
– Нет, еще не вызрел он, не вышел. Ждем мы, – просто ответила женщина. Хоть что-то было тут как у других – Святой вызревал в глубинах Земли, обретал могущество, возвращался – на радость людям. – Вот как выйдет, мы хоть все дела наши за столько лет справим. А то без благословения же не святовать, ни оженить никак.
– А других Святых тут нет?
– Не положено нам. Нам, Забытому народу, Герцог поставлен, а Святые тут бывают всего ничего, недолго, пока не уходят наверх. И бывает их всего и ничего – мы же все грешные, забытые, Святым только Герцог и встанет после смерти.
На взгляд Мойры это звучало ужасно – как же можно жить без Святых?
В их бесконечной памяти хранилось, кто кому кем приходится, кому можно женится, кому нельзя, какими именами кого святовать, кому какая работа больше подойдет. Они же собирали налог, распределяли работы и наделы, рядили суды, мирили поссорившихся. А здесь, получается, все вот это, да еще остальные дела, которые никто не отменял, полагалось делать людям с самим с помощью одного только Герцога?
