мрачного места, но она, в самом деле осваивалась. Диона приставила ее к несложным делам, которые все женщины поселения делали на всех, потому что их было сильно меньше, чем мужчин. Они все стирали, готовили, убирались, шили, пряли, вязали на всех, не делая различий между “своими” мужиками и “не своими”. Это было странным, новым для Мойры – но она не стала перечить, просто начала делать то, что говорила Диона, и Олух ей во всем помогал. Он был… хороший. В конце-концов, он защитил ее, прямо как Альдо, и теперь делал все, чтобы ей легче жилось, чтобы ей не было страшно или неуютно. И, к счастью, его присутствия было достаточно, чтобы отпугнуть большинство Забытых. Видимо, Арко удержал язык за зубами и не стал распространяться о том, что слышал, так что Олуха почти все считали кондуитом воли Герцога. Благодаря этому Мойра чувствовала себя почти уверенно.А потом пробудился Святой Лиисо.
Мойре выпало засвидетельствовать его восхождение, потому что именно в этот момент она в сопровождении Олуха собирала мох для растопки. Они ушли достаточно далеко от поселения, и медленно наполняли большую корзину, как им было велено, отбирая только сухой, почти полностью мертвый мох. Здесь, под землей, он был красным, но сумрак скрадывал краску, и даже свет фонаря не слишком с этим помогал. Оно и к лучшему – Мойре казалось, что она испугалась бы сильнее, будь цвета ярче – а так она почти спокойно делала свое дело.
Дед сказывал ей, что когда Земля выпустила Святого Томо, она вспучилась, пошла трещинами, и из самой большой, расталкивая комья глины, вышел новый Святой.
Но когда Земля вздыбилась почти у нее под ногами, она про это и не вспомнила – корзинку к груди прижала, подпрыгнула на месте и бросилась было бежать, но ее кто-то ловко ухватил за лодыжку.
От этого Мойра, конечно, упала – но тут же попыталась дернуться сильнее и встать, но держали ее крепко, и даже пара крепких ударов второй ногой не помогла освободиться.
Хорошо, что с ней был неизменный Олух – он ухватил свою “хозяйку” за руки и принялся тянуть на себя, пытаясь высвободить ее из липкой, жесткой хватки.
Никто не сдался, не уступил. Олух, в конце-концов, дернул так сильно, что земля с чавканьем выплюнула того, кто схватил Мойру, и все они втроем кубарем покатились прочь под громкие вопли перепуганной девушки. Кое-как остановившись, Мойра поднялась на четвереньки и живо поползла прочь, но ее снова схватили за ногу. Она закричала, отчаянно и больно, и в панике глянула через плечо.
И тут же села задницей на землю, резко и успокоившись – потому что хватал ее, оказывается, самый настоящий Святой, только немного замаранный землей и грязью.
– Ой, святушки-святы, – испуганно проговорила она. Уж что Мойра запомнила – так это то, что из Святых тут сейчас мог пробудиться только почтенный батюшка Мертвого Герцога, и уж точно такого важного Святого не стоило пинать ногой и бить по голове. – Прости меня, грешную, Святой Лиисочек, – по своей деревенской манере коверкая имя Святого, попросила она, поднялась с четверенек
