style="font-size:15px;"> Юля почему-то улыбнулась загадочно и недоверчиво покосилась на Валерьяна.
Настроение Морхинина было испорчено. Только после медицинского освидетельствования он успокоился. Комплименты и ласковые улыбочки, адресованные Юле, Валерьян Александрович решил постепенно свести к нулю. А при случайной встрече с ее сестрой, с этой взбалмошной, «безбашенной» поэтеской, – тут следовало подобрать особую манеру общения: прохладную, отстраненно-вежливую. А еще лучше: не встречаться вообще.
IV
Морхинин принял совет Обабова и преобразовал одну из глав романа в рассказ. Казалось, вся сюжетная коллизия словно приостановилась, чтобы создать историйку на пятнадцать машинописных страниц.
Содержание этого места говорило о пытавшихся восстать китайцах, которые терпят поражение, и двое из них хотят бежать из города, где под саблями разъяренных монголов кровь льется рекой. Ворота в сторожевых башнях охраняются, однако стража одной из башен, состоящая из несущих службу в ханском войске русичей, выпускает из города обреченных на казнь повстанцев.
Морхинин назвал рассказ довольно изысканно: «Милость бородатых гуйфанов». «Гуйфанами» китайцы именовали демонов; их изображения на стенах буддийских святилищ представляли очень рослого человека (в противоположность приземистым монголоидам) с широко раскрытыми голубыми глазами, что для жителей дальневосточных стран в ту эпоху являлось отвратительным и ужасным. Кроме того, гуйфаны обладали большими светлыми, как солома, бородами. У китайцев же и монголов бороды либо тщедушные, либо вовсе отсутствуют. По всем этим внешним качествам русские воины олицетворяли представления китайцев о демонах, тем не менее проявивших к ним спасительное снисхождение.
Обабов посоветовал отнести рассказ в известный журнал «Страны и континенты». Среди всяческих статей этнографического содержания там допускались приключенческие рассказы, в том числе исторические.
Морхинин выяснил нахождение журнала и, скрепив тщательно отпечатанные листки, явился в редакцию. Тогда еще не было современных охранительных строгостей, когда пройти в иное издательство или редакцию почти так же сложно, как в министерство иностранных дел. Не обнаружив никаких табличек на закрытых дверях, Морхинин стукнул в первую попавшуюся.
– Входи! – раздалось из-за двери.
За столом сидела девица с блондинистыми кудряшками чуть ли не школьного возраста. Она зевала и чистила ногти блестящей, заостренной пилочкой.
– А главного нету, – радостно сообщила обладательница пилочки и кудряшек. – Он теперь редко приезжает в редакцию.
– Тогда, может быть, заместителя…
– И заместителя нету, – почти с восторгом хихикнула девица. – Он еще реже бывает.
– Тогда направьте меня к простому редактору, к любому.
– Вы принесли статью на какую тему? География? Океанология? Тропики?
– Нет,
