говорю я.
Хайрэм П. берет меня за плечи и этак пожимает-встряхивает.
– Для вас и для детей я всегда дома, – говорит он.
Почему-то у меня глаза наполняются слезами. Хайрэм П. подается мне навстречу, чтобы меня обнять, как раз когда я несу руку к глазам – вытереть. Ну, может, и не руку, а кулак, чтобы утереть слезы тыльной стороной. И этот кулак попадает под подбородок Хайрэму П. Муди легким, но быстрым апперкотом, который бросает его на стену. Висящая над ним картина качается, соскальзывает и повисает наискось.
Хайрэм П. смеется.
– Вот что мне нравится в вас обоих, что психи вы оба абсолютные. В общем, – говорит он, – звоните. Как только созреете.
Я сижу на секционированной софе Сьюзен рядом с Эшли и Нейтом. Рядом с нами пожилая женщина.
– Я знала твою мать. Я ей ногти делала – у нее очень красивые ногти были. Она много о вас говорила, очень гордилась вами обоими, очень.
– Спасибо, – говорит Эшли.
Нейт встает и идет взять какую-нибудь еду. Возвращается с тарелкой ягод для Эшли.
– Ты хороший брат, – говорю я ему.
Какая-то женщина наклоняется к детям, открывая болтающуюся морщинистую щель в вырезе. Я отворачиваюсь. Она протягивает руку – никто не берет. Рука с крупным бриллиантом ложится Нейту на колени.
– Я была у нее зубным гигиенистом. У нас чудесные бывали разговоры… то есть в основном говорила я, потому что у нее стоял слюноотсос, но она очень хорошо умела слушать. Очень.
– У тебя что-нибудь есть? – спрашивает меня Нейт.
– Что-нибудь в смысле чего?
– Валиум, антиван. Может, кодеин.
– Нет, – удивляюсь я. – С чего бы им у меня быть?
– Не знаю. Ты же взял конфеты – «Мишки Гамми» и салфетки. Я думал, ты мог и лекарства прихватить.
– А что ты обычно принимаешь от нервов? Что тебе врач назначил?
– Да просто беру у мамы с папой в аптечке.
– Класс.
– Ладно, не бери в голову. Просто подумал спросить на всякий случай.
Нейт шагает прочь.
– Ты куда?
– В уборную.
Я иду за ним.
– Ты идешь за мной?
– В аптечку хочешь заглянуть?
– Отлить хочу, – отвечает Нейт.
– Если так, то пойдем вместе. И вместе посмотрим.
– Блин, как же все через задницу!
– Если ты пойдешь один, разве оно меньше через нее будет?
Я иду за ним в туалет и запираю за нами дверь.
– Мне правда надо отлить.
– Отливай.
– Не при тебе.
– Я отвернусь.
– Не могу, – говорит он.
– Я тебе не доверяю.
– В школу вернусь – расскажу, что ты увязался за мной в туалет. Есть же и у недоверия границы. Дай мне отлить, и только.
– Ты
