Здоровенный официанткин бойфренд направляется ко мне, и я думаю, что меня сейчас попросят убраться, а потому начинаю пробираться сквозь толпу, стараясь уйти от этого амбала, думая, что надо бы найти Эшли и сказать детям, что нам пора. Но официанткин бойфренд настигает меня раньше.
– Вы тунца пробовали? – спрашивает он.
– Гхм… нет. Еще не пробовал.
– Попробуйте обязательно, – говорит он. – Я сам его делал, свежайший.
– Да, конечно, – говорю я. – Обязательно. – Меня слегка трясет. – Пора мне, – сообщаю я Нейту.
– О’кей, – говорит он. – Сейчас Эшли приведу.
– Куда мы? – спрашивает Эшли.
– Не знаю, – отвечаю я. – Не привык я кому-то о своих делах докладываться. И не привык где-нибудь быть с кем-нибудь.
– Можешь нас здесь оставить, – предлагает Нейт.
Я после паузы говорю:
– Поеду мать навестить.
– Ты ей расскажешь про все про это?
– Нет, – отвечаю я.
Мы уходим, не прощаясь. Водителю лимузина я называю адрес дома престарелых, он включает навигатор, смотрит, и мы пускаемся в путь.
– Стоит нам ей что-нибудь принести? – спрашивает Нейт.
– Например?
– Комнатный цветок.
– Вполне.
– Я думаю, – говорит Эшли, – правильно было бы принести что-то такое, что можно оставить после себя. Чтобы видно было, что о ней кто-то заботится.
Когда лимузин проезжает мимо флориста, я прошу водителя остановиться. Минут двадцать мы обсуждаем, что привезти, и выбираем африканскую фиалку, решив, что она лучше всего подходит к горячему сухому воздуху дома престарелых.
Воняет в этом доме престарелых дерьмом.
– Наверное, с кем-то случилась неприятность, – говорю я.
Чем дальше мы уходим от входной двери, тем меньше пахнет дерьмом и больше – химией и стариками.
– Мы переместили вашу мать в палату на двоих, – говорят мне. – Ей нужно больше общества, – сообщает медсестра.
Я стучу в дверь – ответа нет.
– Мам, здравствуй, – говорю я, открывая дверь.
– Здравствуйте.
– Мама, это я. И я кое-кого с собой привел.
– Заходи, заходи!
Мы входим в палату, а там на другой койке женщина, и она думает, что мы к ней.
– Ближе подойдите, – говорит она. – Не очень хорошо вижу.
Я подхожу к краю кровати:
– Я – Гарри. Пришел к вашей соседке. Я ее сын.
– Откуда вы знаете?
– Когда я рос, она жила в том же доме. Как вас зовут?
– Не знаю. Да что толку в имени?
– Вы не знаете, где ваша соседка? Моя мать?
– У них там что-то вроде вечеринки с мороженым, сами себе его готовят, кому как нравится. Дальше по коридору, в столовой. А диабетиков не пускают. На нас надевают эти вульгарные браслеты. – Она поднимает руку, показывая желтый браслет с надписью
