на его решение продать экспонат нашему коллекционеру.
– И что ты можешь предложить? – подняв голову, с набитым ртом промычала я.
Дориан дёрнул уголком губ и опасно прищурился.
– Как насчёт того, чтобы продолжить вечер в другом месте? Я знаю один неплохой бар недалеко отсюда.
– Думаешь, фто меня мофно купить рюмкой текилы?
Качнувшись на стуле, Дориан приблизился ко мне.
– Как насчёт хорошего джина с тоником?
Когда он встал из-за стола и протянул руку, приглашая меня продолжить вечер в более непринуждённой обстановке, я не смогла не обернуться. Патрик вытирал рот салфеткой, провожая нас взглядом. По лицу было трудно понять, какие эмоции он испытывал, но когда я напоследок выставила средний палец, сомнений не осталось. Он конкретно обалдел и не старался это скрыть.
Не помню, что думала о себе и своей жизни, оказавшись в шумном баре с очередным потрясающим видом на город.
Когда мы зашли туда, все вип-ложи были заняты. Сперва я подумала, что остаток ночи придётся простоять у барной стойки, но Дориан быстро урегулировал вопрос, и мы оказались на втором этаже, вход куда открывался не меньше, чем за две тысячи евро.
Здесь, в отличие от ресторана, мой помятый, несуразный внешний вид пришёлся к месту. Как минимум две девушки на танцполе специально оголили верх, чем привлекли к себе дополнительное внимание.
Сняв кожаную куртку Дориана, я осталась в одном лифчике, который больше напоминал топик.
– Мне следует переосмыслить свои жизненные ценности и податься к твоему начальству с резюме, – проворчала я, когда мы сели за столик. – Сколько он тебе платит?
– Мои услуги бесценны.
Я закатила глаза, вцепившись в барное меню. Всё. До последней рюмки.
Примерно после второй стопки текилы между мной и Дорианом пока ещё тонкой нитью протянулась едва заметная, быть может, даже дружеская связь. Когда мы начали танцевать, снисходительно наблюдая за всеми, кто толкался внизу на танцполе и страдал от безденежья, он по-прежнему не входил в круг моих сексуальных интересов. В этом ощущалось нечто иное. Как будто встретились сварливые старые знакомые.
Мы больше не вспоминали о Робинсе. Не помню, о чём конкретно мы вообще говорили, но мой рот не затыкался ни на минуту. Вряд ли мне удалось не сболтнуть лишнего, но вроде бы мы обсуждали политику. И религию. И историю. С благодушной физиономией Дориан слушал мои бредни, порождая во мне уверенность в каждом сказанном слове. Я вещала с видом профессора кафедры политических наук, пока он с интересом разглядывал моё лицо.
На дизайнерском столике из монолитного камня стояли десятки пустых бокалов и стаканов. В моих пальцах тлела сигарета, а по лицу фривольно гулял красный неон. Дориан отодвинул локон моих волос и с упоением втянул аромат кожи за ухом.
Не планируя с ним ничего такого, я резко дёрнулась, но он отстранился и просто резюмировал:
