временного бракосочетания-«сийгя» прошел без торжественности.
Гаремные жены одели, нарядили свою «конкурентку»; новобрачной пришлись по душе дары жениха – жемчужное ожерелье и шапка с золотистой вышивкой.
Поздним вечером явился ахунд Миртаги. Бей сел по правую руку от него, а невеста – по левую.
Прежде чем заключить брачные узы, священнослужитель осведомился, знает ли невеста «кяльмяйи-шехадет». Химена произнесла вызубренные слова, а из глаз слезы так и льются. Это, конечно, расстроило бея.
Но как бы то ни было, все лучше быть женой именитого родовитого бея, чем уличной девкой. Запинаясь, она все же осилила ритуальную фразу:
«Əşhədü ənna la ilahə ilallah,
Əşhədü ənna Mühəmmədin Rasulullah,
Əşhədü ənna əmirəl-mömünin
Əliyən xəliyullah»[17]
Ахунд молвил:
– Став мусульманкой, ты должна принять и имя мусульманское. Нарекаю тебя именем Зейнаб.
Затем приступил к церемонии заключения брака «сийгя».
Химена стала повторять заранее выученные арабские слова:
– Zəvvəctukə nəfsi-fil müddətül-məlumati aləlmehrik-məlum.[18]
Султанали-бей произнес:
– Qəbuldu.[19]
Когда настала ночь, Султанали-бей вступил в покои Химены-Зейнаб. Приблизительно через год родился на свет высокородный наследник бея, которому суждено было снискать славу в далекой Испании. Султанали-бей нарек его именем своего отца Орудж. Рождение наследника возвысило Зейнаб в глазах ее мужа и, напротив, вызвало неуемную злобу у жен-соперниц.
В те дни положение в Герате – вотчине империи – усугублялось, и Султанали-бей был отправлен туда к гератскому наместнику Алигулу-бею. Впоследствии он обосновался и остался жить в Герате, так как сменивший шаха Тахмасиба на троне Мохаммед Худабенде пожелал вверить своего сына Аббас-Мирзу под надежное попечительство, и Султанали-бей был призван осуществлять эту роль. Этот шаг был вызван еще тем, что наставники его высочества – Муршудгулу-хан и Алигулу-хан не ладили между собой. И мятежи в Герате являлись следствием распрей царедворцев.
После отбытия мужа в Герат положение Зейнаб еще больше ухудшилось. Другие жены бея, не стесняясь, оскорбляли и уязвляли ее на каждом шагу. Зейнаб не оставалось ничего другого, как сносить и терпеть эти издевательства. Единственной отдушиной было общение с подрастающим мальчиком, которого она учила говорить по-испански и петь испанские песни.
А от Султанали-бея никаких вестей. Христианская дочь рассказывала маленькому Оруджу о далекой Валенсии, о крепости Вальядолида, напевала песню о Сиде… «Əl-Sid», как называли его арабы, то есть Родриго Диас de Bravo. В 11-ом столетии он возглавлял освободительную борьбу испанцев против арабского владычества, – реконкисту, освободил Андалузию, Бадахос, Гренаду, а захваченные у арабов трофеи и богатства частью роздал простым согражданам, а остальное передал в казну короля Альфонса. Растущая слава Сида
Арабский текст означает: Свидетельствую, что нет Аллаха, кроме Аллаха, Мухаммед – посланник его, эмир правоверных Али – наследник его (пророка)».
«Я становлюсь твоей женой на оговоренный срок и означенную оплату».
Принято (азерб.).
