отворилась и во двор вышла девчурка.
Захра-ханум окликнула ее:
– Доченька, здесь никого нет, что ли?
– Там старый человек живет, плохо слышит. Потому никому не открывает.
Нам ничего не оставалось, как запастись терпением и ждать. Решили погодя вновь попытать счастья, постучать в дверь, повернули было к машине, и тут:
– Кто вам нужен? – донесся хриплый голос из-за двери.
Показалось нам, что обладатель этого голоса уже давно стоял за дверью и хотел оценить ситуацию.
Я назвал имя, фамилию.
– Зачем он вам понадобился?
– Мы можем это сказать только ему на ухо. Так велел старый суфий.
– Какой-такой суфий?
– Он, знаете ли, не всем показывается на глаза.
Человек за дверью выдержал паузу и печально произнес:
– Приходите после заката солнца.
Мы, не допытываясь, повиновались.
Заглянули в одно кафе, чтобы вкусить плов. Плов был приправлен сырым яйцом и луком. Признаться, только здесь я увидел сочетание риса с сырым яйцом. К яйцу не прикоснулся. Стал ложкой уплетать рис без приправы. В наших краях плов заправляют вареными каштанами, абрикосом, черносливом и еще яичницей.
Чтобы убить время, навестили старинный дворец у «Гуру-чай», возведенный шахом Тахмасибом Первым. Но там, как на грех, производили ремонт. Со слов гида выяснилось, что могила шаха была сровнена с землей во время нашествия османцев.
В дворцовом комплексе уцелела лишь мечеть Сахибуль-Эмира. Он и почиет здесь. Во время раскопок обнаружили много захоронений, позднее они бесследно исчезли. Между тем, надгробия – точные вехи исторической хронологии.
Шах Исмаил Второй много здесь порубил голов. Перихан-ханум, возжаждавшая шахской власти, сперва возвела на трон своего брата, двадцать лет томившегося в крепости «Гэхгэхэ», а затем, полтора года спустя отравила его, чтобы завладеть короной. Но пути Господни неисповедимы. Хейранниса-бейим, шахиня, оказалась хитрее и ловчее Перихан-ханум и сумела запудрить мозги своего венценосного слабовольного мужа Худабенда, с тем, чтобы он двинулся из Хорасана на Казвин и завладел шахской короной. Мохаммед Худабенда велел обезглавить родную сестру, да еще водрузить голову казненной на прутья казвинских городских врат…
Мы искали какие-то признаки башни, которую называли «Хешт-бехишт», откуда османцы подвергали Тебриз обстрелу из пушек, – увы, следов ее не нашли. Крепость Эрк, которой гордятся тебризцы, и Геймесджид («Голубая мечеть») в плачевном состоянии. В мечети, возведенной женой[12] Джахан-шаха Гара-гоюнлу – шахиней Гефхар, теперь установлены статуи персидских и греческих вельмож.
По мере хождения по городу оживала история. Гарем властителей из династии Каджар, тебризский базар «Гейсариййа»[13].
Тесные, ветхие кварталы сообщали о древности. Здесь витал беспокойный и тревожный дух тебризских шехидов.
В некоторых источниках дочерью Джахан – шаха
Гейсар – кесарь, т. е. правитель; вероятно, название базара связано с историческими торговыми сношениями с Византией.
