в исполняемом им произведении, и действительно ли он играет их при исполнении драматического материала.
Если исходить из субъективных позиций представителей театра одного актера, идея которого возникла в середине XIX века и получила распространение в Англии и во Франции, и в конце XIX века проникла в Россию, а в первые десятилетия XX века получила довольно широкое распространение, то нужно допустить, что такие принципы вполне возможны. Во всяком случае, сам исполнитель убежден в том, что он не читает, не рассказывает, а играет события повествуемого произведения, либо даже текст этого произведения (как скажем, яхонтовское обыгрывание стиха игрой в мяч и его другие приемы).
Но для того, чтобы выяснить, что происходит в действительности, недостаточно исходить из субъективной устремленности исполнителя. Необходимо проанализировать объективный результат его творчества, а для этого следует рассмотреть данный художественный результат с точки зрения зрительского восприятия произведения искусства. Как воспринимает зритель изображаемые актером события? Только тогда мы можем считать творческий замысел художника воплощенным в действительность, когда субъективная устремленность художника воплощена в объективно выполненном им произведении искусства.
Поверить же в непосредственность изображения события мы можем только тогда, когда происходящее соответствует правде действительности, а это возможно только при условии, если система средств художественного языка искусства соответствует изображаемым или выражаемым явлениям и законам отражаемого им материального мира. Для того, чтобы поверить в то, что на сцене действительно в настоящее время разворачивается театрально изображаемое событие, мы должны видеть его.
Если мы видим на сцене двух людей Арбенина и Нину, выясняющих свои отношения, связанные с пропажей браслета, у нас ни на минуту не возникает сомнения в том, что мы действительно присутствием при данном разворачивающемся перед нами событии, что мы наблюдаем событие, происходящее в настоящее время. Мы, конечно, понимаем, что это не подлинное событие, что это произведение театрального искусства, которое отражает действительность, то есть то, что перед нами не реальная действительность, а эстетическая реальность. Но эта эстетическая реальность разворачивается перед нами в настоящем времени. Поэтому эстетически мы воспринимаем все происходящее как бы возникающим только сейчас, в данный момент времени.
Но если мы видим одного человека, даже, если он мечется по сцене, то воображая себя Ниной, убегающей от Арбенина, то развернувшись, уже считает себя Арбениным догоняющим Нину, объективно мы воспринимаем не Нину и не Арбенина, а одного лишь Яхонтова, который рассказывает о разговоре Арбенина с Ниной, но только почему-то делает это не так, как делают все нормальные люди, а ведет себя словно больной, переживающий галлюцинаторное состояние раздвоения личности.
Конечно,
