его взяли американцы по подозрению в шпионаже, когда он там работал, и до сих пор ФБР не знает, кто же попал им в руки: наш или китайский разведчик. Ты видел его? От азиатов отличается только акцентом и только тогда, когда сам того хочет, – произнеся фразу, генерал на некоторое время замолк, ощущая момент. – Он в течение трёх лет, уже сидя в камере одной из самых зловещих тюрем Америки, побег откуда практически невозможен, ни на допросах, ни в суде не произнёс ни одного слова, притворившись немым. Три года молчать. Каково? А что по видеозаписям с противоположного берега Яузы? Есть что? – меняя тему разговора, ставшую основной для их встречи, спросил он.
– Там жилой дом. Взрыв произошёл около девяти утра. В девять двадцать две, если быть точным. Момент взрыва никто не видел. Но там сейчас наши работают. Может, что и найдут. Камер там натыкано, как у входа в банк.
– Но что–то мне подсказывает, что никто ничего не видел. Или я начну сомневаться в Алфёрове, – генерал Кравцов отошёл от майора Никитина и, заметив прокурорского, направился к нему.
Лишь спустя полчаса, когда Кравцов наконец обсудил с работником прокуратуры все процессуальные тонкости расследования, он вернулся к курящему Никитину. Так за весь день не покинувшего места взрыва. К тому времени ночь сгустилась до цвета кофейной гущи, и свет фонарей уже взял своё у ночи, осветив набережную шестичасовой иллюминацией.
– А за то время, пока ты за ним наблюдал, тебе ничего не приходило в голову? Подозрения, может, какие. Сомнения. Или… там… удивление его поведением. Нечто такое, что может нам как–то помочь в поиске этого товарища.
Они давно знали друг друга, ещё с тех самых времён, когда молодой выпускник юридического факультета МГТУ им. Баумана попал в группу майора Кравцова. С тех самых пор они и шли по службе нога в ногу. Именно нынешний генерал Кравцов был шафером на свадьбе лейтенанта Сашки Никитина и Ирки Мордвиновой, ставшей после свадьбы Никитиной.
– Вы знаете, – тут майор Никитин щелчком бросил в Яузу очередной окурок, – сегодня утром Лёша Ванин, – он кивнул на место, откуда несколько часов назад отъезжала санитарка, – сказал, что, выходя из своего подъезда, генерал Алфёров не осматривался по сторонам, а сразу завернул за угол дома, не бросив, как бывало ранее, на нас взгляд.
– Так он вас вычислил?
– Мне кажется, сразу, как приставили к делу. Я не могу объяснить, как ему это удалось, и удалось ли вообще, но… в общем, шестое чувство подсказывает, что он знал о нашем присутствии. Причём ошибок мы не делали. Я вас заверяю. Если бы мне сказали, кого пасём, действовали бы по–другому.
– Мы все становимся умными, но потом, – Кравцов тряхнул седой головой, отбрасывая сомнения.
– Да, товарищ генерал, а зачем нас то привлекли? Мы же, как бы это сказать, не по профилю работали.
– Приказ сверху. А с приказами, сам понимаешь, не поспоришь, – он на одно короткое мгновение замер, словно в эту минуту до него, наконец, дошла причина, по которой ему
