преград. Хиро делает то, что другим неподвластно. Хиро – величайший из великих воинов клана.
Старик Азуми – по прозвищу Великий Суи – восхищённо посмотрел на удалявшегося Хиро. Если кто и сможет остудить его душу, то лишь он, подумал старик.
Более четырёхсот лет назад, в период Момоямы, раздираемая внутренними войнами Япония, наконец, обрела правителя, способного объединить страну. Токугава карал отступников, благоволил кокудзинам – преданным соратникам. Кровь уже не так обильно орошала землю, позволяя её возделывать. Трупы были закопаны. Мечи переплавлены. Возрождалась торговля.
Хотя по дальним дорогам ещё бродили разбойники, но было их не так много, и были они не столь искусны в фехтовании, как самураи Бокуфу, мечами наводившие порядок. Кланы ночных воинов планомерно уничтожались, их деревни предавали огню, а немногочисленных послушников вырезали.
Ронин Сакэси Фудзимая был искусным фехтовальщиком из Осаки и столь же искусным политиком. К тому времени его именное поместье, разрушенное Токугавой, было предано огню. Но ему удалось, кого принуждением, кого хитростью, заманить в свой небольшой отряд, который нашёл прибежище в деревне Кига среди гор, добраться до которой не представлялось возможным. Клан разрастался. Со временем к нему прибилось несколько отшельников–самураев, как и он – ронинов, ставших фундаментом Игати–гуми, получившего это название спустя триста лет.
На бакуфу – военном совещании клана приняли решение о децентрализации власти, поставив во главе четырёх человек. Самых достойных. И назвали их: «Хоно» – пламя, «Суи» – вода, «Рикку» – земля и «Кадзи» – ветер. Если первые трое выбирались членами клана, то последний – Кадзи – самый главный, чьё решение не обсуждалось, и ставилось выше первых трёх, передавалось по наследству. Самому лучшему, который признавался лично держателем символа. И назвали группу четырёх – тайным Советом – Симицу–ин.
За прошедшие более чем сто лет, только трое удостаивались высшей чести называться Кадзи, но имена их были скрыты от остальных членов общества. И ни разу мнение Кадзи не ставилось в противовес мнениям остальных членов Сумицу–ин. И так должно было быть ещё сто лет, но мир меняется слишком быстро, и сейчас, одному из вождей требовалась помощь другого вождя. Менее значимого, но важного для принятия совместного решения.
Бросивший все свои дела, впрочем, какие под утро дела, Томинари Оши примчался в резиденцию клана, чтобы почтить смерть одного из великих кумитё вместе с первым по значению вождём Игати–гуми. С вечера ему не спалось, и теперь он понял причину этого. Хотя смерть Хоно не была для него неожиданной, ибо он предчувствовал её, сей факт нанёс его мироощущению непоправимый ущерб, от которого ему ещё долго придётся восстанавливаться. Поэтому ехать было надо.
Старик Суи окинул взглядом огромного Рикку, когда тот пересёк зал и склонил перед ним голову.
– Томинари, – убит наш брат, – старик медленно произнёс слова, которые держал в голове с того самого момента, когда решил пригласить к себе Рикку, – Ты ничего
