танцую. Люди на моем балконе тоже, и в какой-то момент мне кажется, что он упадет, потому что словно качается под нами.
Как и все здесь, я снова бесповоротно влюбляюсь в него. Он дарит всем эмоции, а ведь их так мало в нашей жизни.
Том берет в руку микрофон и ходит по краю сцены, гитара болтается у него на бедрах. Он выбирает девушку из толпы и велит охране затащить ее наверх.
«Нитл Граспер» всегда так делают – приглашают фанатов на сцену, это часть шоу. Девушка выбегает на сцену и прыгает к Тому в объятия, а я чувствую невыносимый укол ревности, перемешанный с болью и обидой.
Он обнимает ее в ответ – так же, как делал это со мной, кладя ладони на лопатки. Спину обжигает, я все еще помню его прикосновения.
Девчонка висит на нем, а когда отстраняется, то пытается поцеловать. Я перестаю двигаться. Том ловко уворачивается, потому что целовать его пытаются часто, – и сам целует ее в щеку. От счастья девушка чуть не плачет.
Мое лицо загорается от злости. Она думает, раз ее позвали на сцену, то можно целовать Тома? Нет, это не так. Здесь есть только один человек, который может его касаться, – я. Несколько часов назад он сам сказал мне об этом. Вдруг до жжения в желудке захотелось, чтобы эта девица узнала о моей исключительности.
Когда-то Том целовался с фанатами на сцене, но я предпочитала не думать о том периоде его жизни и о причинах таких поступков. Он давно не делает ничего подобного, но люди по-прежнему пытаются залезть к нему в рот, думая, что им повезет. Нет, не повезет. В этом помещении удача могла улыбнуться только одному человеку.
Я захлебываюсь в своей злости, ядовитая ревность отравляет, хотя я даже не имею на нее права. Когда концерт заканчивается, я выхватываю Тома прямо из-за кулис и толкаю в коридор.
– Детка? – с полуулыбкой спрашивает он, не успев даже отдышаться.
Я чувствую его приятную взвинченность. Адреналин после выступления все еще плещется в крови, будто он только что удачно прыгнул с парашютом.
Я же злюсь. Хочу доказать себе, Тому и всем на свете, что я – единственная, кто может получить его, кто имеет над ним власть.
Налетев на него, я целую в губы. Цепляюсь за шею и не встречаю никакого сопротивления. Том теряется, но только на секунду, а потом отвечает мне еще более страстно.
Мы целуемся и бьемся о стены, как будто танцуя сумасшедший бешеный танец. Том отрывается от меня и, чуть не задохнувшись, говорит:
– Ты передумала?
Я затыкаю его поцелуем и, резко оттянув зубами губу, отвечаю:
– Заткнись, пока я снова не передумала.
Не раздумывая, он перехватывает инициативу в свои руки, целуя и крепко сжимая меня в объятиях. Наслаждение от власти над ним захлестывает огромной волной. Я вижу позади Тома кладовку и толкаю его к ней. Мы с шумом вваливаемся в помещение, задев железное ведро на полу, а потом захлопываем за собой дверь.
Том припечатывает меня к стене и налетает
